Старость — это надолго

Парень кивнул. Признаться, Андре не рисковал лезть в дебри теологии даже на таком элементарном уровне, как толкование «Pater noster». Он был не силен в подобных вопросах, можно даже сказать, невежественен.

По каменным плитам снаружи застучали сандалии. Монахи шли ужинать. Через минуту раздался стук в дверь, и в келью заглянул повар, очевидно, замыкавший шествие. Он улыбнулся Лу, кивнул доктору и позвал их в трапезную.

Там все уже были на своих местах. Брат Модест уселся последним к общему столу, а Андре со слугой — как всегда отдельно. Ужин проходил в молчании. Повар на этот раз приготовил тушеную рыбу, плохо очистив ее от костей. Благодаря последнему обстоятельству атмосфера была не самой напряженной: все внимание присутствующих сосредоточилось над содержимым их тарелок.

Через полчаса аббат, в последний раз отплюнувшись и фыркнув, обратился к брату Модесту:

— Судя по этому вареву, вам не помешает отдых.

Повар вскинул испуганные глаза на настоятеля. Что тот задумал? Неужели выгонит с кухни единственного монаха, который вообще что-то смыслит в стряпне?

— С завтрашнего дня можете не звонить к утренней и вечерней мессе, — продолжил аббат. — Нас слишком мало, чтобы провести полноценную службу. Нужно поберечь силы. Ограничимся полуденной, пока ответ не придет.

— Какой ответ? — вырвалось у обрадованного повара.

— От епископа. Я собираюсь написать ему, что у нас случилось. И будем молиться, чтобы послание дошло поскорее.

— Я могу доставить, — подал голос Андре. — Если все сложится хорошо, мы будем в Уэске через несколько дней.

— Прекрасно! Завтра зайдите ко мне, мы все обсудим.

Настоятель вышел. Мало-помалу удалились и другие монахи. Лу одним из первых закончил ужинать и уже вовсю драил на кухне очередной котел. Доктору же достался особо костлявый кусок, над которым он бился долго. Когда дверь кухни захлопнулась за припозднившимся братом Андони, повар пересел к гостям и зашептал:

— Собственным ушам не верю! Комендант решился дать нам немного воли.

— Другие тоже получили льготы? — улыбнулся Андре.

— Нет, но ведь если не звонить поутру, все проснутся когда попало.

— Мне кажется, это мало что изменит… Брат Арман вообще волен спать хоть до обеда, если не собирается в путь, но не разрешит себе морить голодом любимца-осла. Вы будете просыпаться рано в силу привычки, к тому же ответственность не позволит вам оставить других без горячего завтрака. Застать вашего плотника бодрствующим — задачка не из легких в любое время суток. Эта перемена его мало коснется. Настоятель, насколько помню, страдает бессонницей в предрассветные часы… Не знаю, что сказать о брате Андони. Видно, кому-то из ранних пташек придется его будить.

— Вы правы. И все-таки теперь нам будет немного легче. Хоть какие-то перемены к лучшему, — вздохнул толстяк.

Андре расправился с ужином, вежливо отклонил предложение повара посидеть у очага со стаканчиком вина и пошел к себе. В келье послушников он зажег свечу и закрыл оконные ставни, чтобы на свет не летели мошки. Доктор надеялся подумать в одиночестве, но часовое терзание несчастной рыбы лишило его последних сил. Побродив с полчаса без толку по келье, он в конце концов сдался и лег в постель. Свеча вскоре погасла. Доктор и сам не заметил, как провалился в сон.

Глава 17

Первое, что понял Андре, открыв глаза, — он проспал. Сквозь щель между ставнями виднелось серое утреннее небо. Второе, что удивило доктора, — отсутствие слуги. Лу исчез. Должно быть, парень убежал спозаранку навестить Гнедого. Или помогает на кухне за лишний кусок пирога — с него станется. Успокоив себя этой мыслью, доктор встал с кровати и быстро привел себя в порядок. За что он не любил походные условия более всего — это за необходимость спать в одежде. Самая захудалая гостиница в городе обеспечит и постель помягче, и комнату потеплее.

Доктор вышел из кельи послушников, огляделся по сторонам. Во дворе совсем тихо. Он не ошибся, решив, что проспал. Несмотря на затянутое тучами небо, было понятно, что с момента рассвета прошло немало времени. Погода не радовала: порывами дул ветер, раскачивая ветви деревьев и завывая в печных трубах. Вот-вот начнется дождь.

Следуя приказу настоятеля, к утренней мессе сегодня не звонили, и потому доктора ничто не разбудило. Завтрак он наверняка проспал. Брат Модест, конечно, не отказал бы доктору в куске хлеба с сыром, но есть отчего-то совсем не хотелось. Доктор хмуро поглядел на небо, потом на минуту вернулся в келью, чтобы захватить лампу, и зашагал к складу. Уехать сегодня все равно не удастся, поэтому он решил еще раз осмотреть тела и убедиться, что ничего важного не упустил. Такое уже бывало.

Андре поднял тяжелый засов и бесшумно проскользнул внутрь. Он не хотел быть замеченным, поэтому прикрыл дверь и только тогда поставил лампу на пол и чиркнул огнивом. Огонек осветил стены и дощатый пол склада. Слабого источника света не хватало на все помещение, и черный от сырости потолок терялся в темноте.