Стена Зулькарнайна

2) Почему Вы в своих работах и выступлениях уделяете особое внимание «традиционной метафизике», часто ссылаясь на Рене Генона? Как мы можем использовать эти знания? Спасибо!

Гейдар ДЖЕМАЛЬ. 1). Для начала надо констатировать, что главным оператором всех внутренних изменений в человеке является Всевышний. Он и «ведет», Он и «сбивает с пути», Он и «выходит навстречу, когда Его призываешь». В действительности у человека есть возможность произвести некоторые изменения с собой лишь в той мере, в какой это входит в замысел Всевышнего – в сюжетную линию, по которой данному человеку предстоит сыграть соответствующую роль.

Постулировав это, можем перейти к следующему положению: человек сделан из «глины», которая представляет собой субстанцию всего «большого мира». Частица Рух Аллах (духа Всевышнего), вложенная в глиняного Адама при его сотворении, является антитезой всей «глине», как «субъективной» (т. е. пошедшей на сотворение человека), так и «объективной» (т. е. субстанции внешней реальности).

Вброшенный в мир человек имеет перед собой четыре уровня глины, с которыми он имеет дело: 1. его эмпирическое индивидуальное бытие, включающее в себя внутренний психический мир; 2. ближайшее формирующее его окружение, те, которые в Священных Писаниях именуются ближними или домашними; 3. общество и его институты, от школы до политических партий и правительственных учреждений; 4. большой мир, который настолько велик и сложен, что только отдельными своими сегментами входит в зацепление с сознанием достаточно ограниченного числа людей (в частности, эти сегменты простираются от физики микромира до древней истории и т. д.).

Все эти четыре плана суть расширяющиеся горизонты структурированной глины, по отношению к которым скрытая в духовном сердце частица Духа Аллаха должна выступить как оппонент, победитель и хозяин, при уповании в этом лишь на провидение и поддержку Всевышнего. (Это, кстати, и есть содержание статуса «наместника на земле», упомянутого в Коране.)

Теперь первой задачей верующего единобожника становится установление связи между этой «Частицей» (тайный центр его истинного «Я», которое подлежит спасению) и его эмпирической личностью. Путем к этому является принятие шахады (формулы Единобожия), утверждение своей духовной волей исламского содержания как императива для собственного сознания и, далее, салят (обязательная молитва) как конкретный непосредственный мост между упомянутым тайным центром и эмпирической телесной индивидуальностью. Если наличествуют все три аспекта (а такое наличие уже есть указание на помощь Всевышнего), мусульманин готов к дальнейшей экспансии против следующих рубежей организованной глины. Не случайно и Коран, и предшествующие Священные Писания авраамизма указывают на то, что джихад надо начинать с «ближних»…Впрочем, хиджра из семьи также может быть тактической формой этого джихада на начальном этапе.

Те, кто рассуждают о нафсе, во-первых, не знают, что нафс переводится как сущность (мужчина и женщина сотворены из одного «нафса», что буквально означает: принадлежат к одному и тому же виду существ).

Совершенствовать эту сущность или бороться с ней – не задача для мусульманина. Почему? Да потому что под борьбой или совершенствованием нафса имеется в виду не установление контроля частицы Духа Божьего как центра своего истинного «Я» над личной «глиной», а нечто совсем другое: совершенствование самой этой глины, возгонка ее до более «тонких» состояний, «одухотворение» глины (т. е. субстанции индивидуального существа). В таком процессе совершенствующийся «нафс» полностью вытесняет сам принцип «тайного центра», практически исключает взаимодействие с ним. Это легко увидеть на примере высших клерикалов, которые обрели статус посвященных старцев и «стяжали благодать»: у них совершенно нет того, что мусульмане называют таква’, то есть «страха Господня». Они достигают состояния прозрачного и блаженного «слияния» с наиболее тонкими уровнями мировой субстанции, что на их языке называется «обожение».

Их путь и наш путь диаметрально исключают друг друга.