Стенание

– А по мне, так скорее бы это все закончилось. Я должен присутствовать аж на трех церемониях. – Я взглянул на него. – Попытайся во что бы то ни стало доставить записку, которую я сейчас напишу. Теперь можно будет устроить встречу Броккета со Стайсом в том доме и схватить Стайса. Тогда мы сможем точно выяснить, чем занимался Рич.

Джек поднял брови:

– Каким образом? Он так легко не выдаст своего хозяина. Это вам не юнец, связавшийся с безумными анабаптистами, вроде Милдмора или Лимана.

– Это я предоставлю лорду Парру, – мрачно ответил я. – Пускай он ломает голову.

Барак покосился на меня:

– Совершенно согласен. Но это несколько жестоко с вашей стороны, вам не кажется?

– С меня довольно.

– Что же, интересно, затевает Рич? Мы все думали, что он сменил линию поведения, когда охота на еретиков закончилась и пропала книга Энн Аскью. Полагали, будто сэр Ричард помогает вам. Но ведь, получается, это он при помощи Стайса и Броккета донес, что вы сжигали книги.

– Ричу ни в коем случае доверять нельзя. Но ты прав, я тоже не могу понять, зачем ему было доносить в Совет, что я сжег книги. Это рискованно: ведь я мог разболтать правду про Энн Аскью.

– Рич всегда улавливает, куда дует ветер в политике, верно?

– Да. Он ведь начинал как человек Кромвеля.

– А что, если это был двойной блеф? Вдруг сэр Ричард специально включил это дело в повестку дня Тайного совета вместе с жалобой миссис Слэннинг, так как знал, что ваши манипуляции с запрещенными книгами не были противозаконными, а обвинения Изабель – полный бред?

– Но зачем ему это делать? – удивился Николас.

– Да затем, чтобы вовремя повернуть в сторону реформаторов! – возбужденно объяснил Барак. – Все это представление могло быть направлено на то, чтобы показать его переход в лагерь лорда Хартфорда и брата королевы.

– Неужели человек может быть настолько непорядочным? У меня такое просто в голове не укладывается, – с сомнением проговорил Овертон.

– У этих царедворцев нет ни стыда ни совести, – решительно ответил я. – Но закавыка в том, что Рич ничего не знал про подоплеку жалобы миссис Слэннинг. Он понятия не имел, что Изабель не представит никаких доказательств и останется в дураках. И потом, он казался искренне обеспокоенным. – Я вздохнул. – Только лорд Парр сможет в этом разобраться. И ему нужно немедленно обо всем узнать.

– Брат королевы наверняка ему расскажет, – заметил Джек.

– Да, но не полностью.

– А какую роль играет во всем этом королевский секретарь Пейджет? – поинтересовался Николас. – Говорят, он самый близкий советник его величества.

– Да какой там советник? Всего лишь наемный служащий! А это большая разница. Он – глаза и уши короля, распорядитель, если хочешь. Насколько я понимаю, Пейджет никогда не возражает против политики короля. Слишком хорошо помнит о печальном опыте Уолси и Кромвеля. – Я криво усмехнулся. – Он мастер в интригах, а не в политике.

– Но Пейджет наверняка задумывается о том, что произойдет в будущем – когда король… ну, когда он умрет.

– Еще бы не задумывается, – согласился Барак. – Этот тип будет блюсти свои интересы и, несомненно, запрыгнет в ту партию, которая, вероятнее всего, победит.

– Пейджет такой же, как и все они, – проворчал я. – Беспокоится исключительно о своих собственных интересах. И бедолаги вроде меня для него просто пешки: они могут быть полезны в игре, но ими легко жертвуют. А теперь, Ник, принарядись немного, пока я напишу письмо.

Оставшееся до вечера время я не работал. Послав Николаса с письмом в Хэмптон-Корт, я вышел из конторы и присел на скамейку в тени под старым буком, изредка кивая проходящим коллегам. Никто, слава богу, не знал, что я во второй раз угодил в Тауэр, хотя, несомненно, это известие скоро распространится, как обычно бывает. В изнеможении я закрыл глаза и задремал, но через некоторое время услышал, как что-то упало рядом со мной на скамейку. Открыв глаза, я увидел лист – сухой и пожелтевший. Скоро осень.

Я обернулся, услышав свое имя. Ко мне бежал Скелли. Я встал. Для ответа из Хэмптон-Корта было еще рано.

– К вам пришел мастер Коулсвин, сэр, – сказал Джон, приблизившись. – Он очень взволнован.

– Сейчас буду, – вздохнул я.

– Я думал, вы больше не представляете интересы миссис Слэннинг, сэр. Полагал, ваше участие в этом деле закончено.

– Похоже, я никогда с ним не развяжусь! Это просто какое-то бесконечное дело! – с чувством ответил я.

Но я ошибался. Оно закончилось – раз и навсегда.

Глава 45

Филипп ждал меня в конторе. Он выглядел осунувшимся.

– Что случилось? – спросил я, еле дыша. – Неужели новые обвинения?..

Я даже не понял, покачал ли мой посетитель в ответ головой, или он просто весь дрожал.

– Нет, дело в другом. – Филипп с трудом сглотнул. – Эдвард Коттерстоук умер.

Я вспомнил жалкую фигуру, сегодня утром сидевшую в лодке с безысходным видом. Эдвард был уже не молод, а в последние несколько дней мир буквально перевернулся для него вверх дном.

– А что именно стряслось? – уточнил я.

Коулсвин глубоко вздохнул и зарыдал. Он поднес ко рту сжатый кулак, пытаясь взять себя в руки.