Стенание

Я сидел с ним и Тамазин в их гостиной, потягивая из кружки пиво. Малыш Джордж спал в кроватке на втором этаже. Как всегда, передо мной была уютная семейная сцена: Джек чинил сломанную деревянную куклу, а его беременная жена тихо шила что-то при свете свечи. Ее живот уже заметно округлился.

– Обязательно это сделаю, – ответил я своему помощнику. – Когда мы завтра выйдем на поиски, предложу пять фунтов.

Барак удивленно поднял брови:

– Пять фунтов?! Да к вашим дверям приведут всех потерявшихся мальчишек Лондона! Вам покоя не будет!

– Наплевать.

Джек покачал головой, а Тамазин спросила:

– А как зовут жениха Джозефины? Вы всегда называете его лишь по фамилии: Браун.

– Эдвард, – сказал я. – Его имя Эдвард. Хотя про себя я всегда именую его «молодой Браун».

Женщина улыбнулась:

– Наверное, потому, что он отнимает у вас Джозефину.

– Нет-нет, он хороший парень.

Я подумал о том, как этот молодой человек с готовностью взялся помогать нам вчера вечером, – без сомнения, он от души любит мою служанку. Она не могла сделать лучший выбор. И все же в словах Тамазин таилась доля правды.

– Я завтра тоже отправлюсь искать Тимоти вместе с мамашей Маррис, – вызвалась миссис Барак. – Приду к вам утром, и мы сможем разделить город на участки.

– Ну уж нет, – вмешался ее муж. – Не хватало тебе сейчас еще ходить туда-сюда по улицам и вонючим переулкам… Я запрещаю. – Он положил куклу. – Не беспокойтесь, сэр, я поговорю кое с кем: множество мелких стряпчих и их слуг будут счастливы найти мальчика за пять фунтов. – В его голосе все еще звучало изумление от суммы, которую я был готов выложить. – Вы уже заплатили все налоги? – спросил он меня.

– Нет еще. Но если помнишь, я получил четыре фунта от Стивена Билкнэпа, – ответил я и чуть нахмурился, вспомнив о его предсмертных словах.

– Ты уж постарайся найти мальчика, – сказала Тамазин мужу. – Или на следующий день я сама выйду на поиски. Разве завтра вы не едете в Хэмптон-Корт, сэр? – спросила она меня.

– Еду. Но я должен быть там только к пяти часам. Буду искать Тимоти, пока не придется ехать.

На следующее утро Барак отправился искать охотников получить награду в пять фунтов, а Джозефина, любезный Браун и я снова принялись прочесывать город. Девушка и ее жених пошли на восток, намереваясь дойти до самой окраины. Я с ужасом подумал, что если вдруг мальчик покинул Лондон, то найти его будет решительно невозможно. Но он всю жизнь провел в городе и наверняка все еще оставался где-то здесь.

На Флит-стрит собралась небольшая толпа, так как сегодня был день повешения, а люди всегда были не прочь поглазеть на телегу, везущую приговоренных, которые стояли с петлями на шее, направляясь к огромной виселице в Тайберне. Часть зевак выкрикивала оскорбления, другие, напротив, вдохновляли обреченных, призывая их умереть мужественно. И хотя меня всегда бросало в дрожь от этого зрелища, я остановился и поспрашивал людей, не видели ли они Тимоти. Но, увы, совершенно безрезультатно.

Я пошел по Чипсайду, заглядывая во все лавки подряд. Я был в своей мантии и сержантской шапочке, чтобы казаться внушительнее торговцам, хотя кое-кто, возможно, и принимал меня за сумасшедшего, задающего вопросы, которые вскоре стали напоминать однообразную песню: «Я ищу пропавшего мальчика-конюха… Сбежал вчера во второй половине дня… Тринадцать лет, среднего роста, взлохмаченные темные волосы, не хватает двух передних зубов… Да, вознаграждение пять фунтов… Нет, он ничего не украл… Да, знаю, я могу взять вместо него другого».

Я также поспрашивал о Тимоти и у нищих возле большого Чипсайдского акведука. При виде богатого джентльмена они столпились вокруг меня, подавив своей вонью. Среди них были и дети: грязные, некоторые все в язвах, с дикими, как у кошек, глазами. А еще женщины, слишком потрепанные или безумные даже для того, чтобы быть шлюхами, в одних отрепьях, и мужчины без рук или ног, потерявшие конечности в результате несчастного случая или на войне. Все они были обожжены солнцем, с растрескавшимися губами и сухими спутанными волосами.

Многие из них говорили, что якобы видели Тимоти, и протягивали руку за наградой. Я дал каждому по фартингу, чтобы разжечь аппетит, и сказал, что неимоверная сумма в пять фунтов ждет того, кто приведет мальчика – но не абы кого, а того самого. Один паренек лет двенадцати предложил себя вместо пропавшего конюха и оголил тощую задницу, показывая, что имеет в виду. Одна из женщин, стоявшая в очереди за водой, закричала: «Как не стыдно!» – но мне было все равно, что они подумали, – лишь бы найти Тимоти.

Я понял, что упустил кое-что из виду. Было одно место, куда мог отправиться сбежавший подросток. Гай несколько раз видел Тимоти у меня в доме, и мальчик любил его. И главное – если с ним что-то случилось, он мог обратиться в больницу Святого Варфоломея. Несмотря на возникшее между мною и Малтоном отчуждение, мне требовалась помощь старого друга.