Стиг-знаменосец

Был Энгель рослый малый,
Отважный, полный сил,
Но красотой, пожалуй,
Он Мальфред покорил.
    Неужто не забрезжит день?

Она бежала с милым прочь,
Оставив отчий дом.
Их первая застала ночь
В орешнике густом.

Но вот вторая ночь пошла,
Домой приехал он
И в час, когда редела мгла,
Увидел странный сон.

«Напало на меня зверье,
Навеки я умолк,
И сердце теплое мое
Терзал клыками волк».

«Недаром бешеных волков
Увидел ты во сне:
Ты взял меня и был таков
Наперекор родне».

Тут снизу, от порога
Раздался крик слуги:
«Мой господин, тревога!
Со всех сторон враги!

В железо строй закован
И движется стеной.
Ведет их Геде Ловман,
Он Мальфред брат родной».

Укрыла церковь беглецов.
Разгневан Геде был,
Но Энгель с горсткой молодцов
Пять приступов отбил.

Мать Мальфред не любила дочь
И голос подала:
«Отстроим церковь мы точь-в-точь,
Сожгите все дотла!»

Катилось пламя как волна
И поднимало вой.
Стояла Мальфред, вся бледна,
В накидке меховой.

Гудел огонь, за валом вал,
И с крыши тек свинец,
И в церкви каждый понимал,
Что наступил конец.

Но Энгель, дерзок и упрям,
Взял на руки жену.
«Коль не уйти отсюда нам,
Спасем тебя одну».

Ее поставили на щит.
Бледна как полотно,
Она забыла страх и стыд
И выбралась в окно.

Был в церкви ад кромешный,
Не спасся ни один.
У Мальфред безутешной
В тот год родился сын.

Его от всех скрывали,
Крестили без огней
И Энгелем назвали,
Чтоб месть была верней.

Семь лет он рос, надежно скрыт,
И вот сказала мать:
«Отец твой Ловманом убит,
Ты должен это знать».

Десяток лет он подрастал,
Копил и ум, и прыть.
Сказала мать: «Твой час настал,
Ты должен отомстить».

Спешит воинственная рать
Ударить напролом,
А Геде Ловман пировать
Уселся за столом.

Тут снизу, от порога
Раздался крик слуги:
«Мой господин, тревога!
Со всех сторон враги!

Тяжел их шаг чугунный,
Не видно им конца.
Ведет их Энгель юный,
Похожий на отца».

Вот Ловман выглянул в окно,
Суровый вид храня:
«Выходит, есть уже давно
Племянник у меня?

Недолго сладить мне с юнцом,
Унять строптивый нрав.
Мать не стояла под венцом —
Сын не имеет прав».

«Давно настал бы твой конец,
Да был я, дядя, мал.
А мать пошла бы под венец,
Да ты ей помешал».

Была тут рубка и резня
У рухнувших ворот,
И встал над домом столб огня
Под самый небосвод.

Вот Энгель, отомстив сполна,
На двор приехал свой,
Где мать ждала его, бледна,
В накидке меховой.

Она взглянула на него,
Взметнулись рукава.
«Мне мало горя одного,
Теперь их стало два».

«Ты можешь горько мне пенять,
Что отомстил врагу,
Но чувства женские понять
Вовек я не смогу».
    Неужто не забрезжит день?

ВЕРНЕР В НЕВОЛЕ