Ненависть, тебя поюИ тебе слагаю оду,Кто не знал тебя в бою.Тот не знал любви к народу.Я под знаменем вождяЖду тебя во имя чести.Словно в засуху дождя,Край любимый жаждет мести.Ненависть, пришёл твой срок.Ты — судья земле и небу!Ты зажми в руке клинок,Стань со мной и крови требуй!Наноси удар, рази!Молнией мелькай летучей!Пусть у ног твоих, в грязи,Стонет враг от боли жгучей!Пусть врастёт в траву нога,Пусть землёй заносит тело,Бей, чтоб ведьма — мать врага —Дважды за ночь сиротела!..Ну, а если сам паду, —Песней встречу пулю злую.У народа на видуСлед твой алый поцелую.Чтоб друзьям издалекаИзлучали без ошибкиТусклый взгляд мой — блеск клинка,Губы — жар твоей улыбки…
1942.
БЕЖЕНЦЫ
Степь в мареве лежит, как неживая:Ни ветерка вокруг — несносный жар лучей.И вдалеке, как туча грозовая,К нам движется толпа отцов и матерей.Кто тянет скарб в узлах, кто по-хозяйски яроБичом свистит, сгоняя в круг коров.И в дальних отблесках погасшего пожараПохож на плач скотины хриплый рёв.— Откуда, мать? Куда? — Со станции Лихая,От немца мы… А ты куда, сынок?И словно с неба капля дождевая,Слеза на землю падает у ног.Что ей сказать? Молчу я, брови хмуря,Вдыхаю горестно простор родной земли…Приди, гроза, приди, очисть мне душу, буря!Мне снится мщение, как радуга вдали!
1942.
НАД УБИТЫМ РЕБЁНКОМ
В траве нескошенной — замученный ребёнок.Смерть не дала ему больших ресниц смежить,И детские глаза глядят как бы спросонокНа этот мир, где я остался жить.А солнце высоко; не зная преступленья,Щебечут птицы, сердце полонив.И, словно в пьяном сне, над жертвою глумленьяРой синих мух жужжит среди цветущих нив.И вспомнив вдруг о том, что за посёлком где-тоМать жаркую слезу смахнёт с лица тайком.Не жду я от друзей ни вздоха, ни ответа, —Я грудь врага хочу найти штыком!