Стихи. Песни

Вечер грустен и без песен вышел как обряд:
Светел, нем и свят – как крест на рясе.
Я бельмом в глазу ночного фонаря
Поторчу и двинусь восвояси.

По памяти, повдоль неонных знаков —

Под пестрой их водой мой путь так одинаков —
На те же улицы гребу, на те же переулки.
Я в Екатеринбу…
В Екатеринбу…
В Екатеринбурге.

Увязался, не отгонишь, пес-мотив простой,

Громыхает цепь стихотворений.
Первая же встречная мне девочка, постой,
Грех не наломать тебе сирени.

Года мои – в горсти изломанные ветки.

Сирень, меня прости, я только что из клетки.
Кричи, закусывай губу, ведь я приписан в урки!
В Екатеринбу…
В Екатеринбу…
В Екатеринбурге.

И погост, и дом казенный, и церковный звон —

Вот они, бок о бок неизменно.
Вечный Плен с Трезвоном Вечным сменит Вечный Сон —
Прав Есенин: все мы в мире тленны.

Пока же мы не тлен, и наша жизнь не ретро,

Мы – ветры перемен, пусть корчатся от ветра
У пьедесталов на горбу державные придурки.
В Екатеринбу…
В Екатеринбу…
В Екатеринбурге.

1988 г.

В память о Е. Евтушенко

Хворь сделала свое дело —
Пришлось – и перо сложил.
В Америке жил он телом,
Душою в России жил.

Перо окунал в стакане

И строчки швырял на кон —
В России он хулиганил,
В Америке чтил закон.

Но в строчках среди истерик,

Признаний в любви и слез
Нигде не видать америк
За локонами берез.

И вот, улеглось, отпело,

Но, все ж, под исход тепла
Вернуть попросилось тело
Туда, где душа жила.

2017 г.

В солнечном порту

В солнечном порту, где все глаза раскосы,
Где седлает солнце мачты, словно кол,
Где дурной травой шпигуя папиросы,
Подмигнёт тельняшечник мне, пропит и гол.

В солнечном порту изогнута лекалом

Год назад, и два, и нынче точно так,
Дама на углу стоит, как и стояла —
Вспыхивает-гаснет «Мальборо»-маяк.

Весел я, но мне не ощупать порт,

Здесь не я один хочу ее обнять.
Выберусь и – прочь. Закачаюсь, горд —
На сто пальм березу мне не променять.

Хриплы голоса. Гудки из моря хриплы.

Льёт на плечи бронзу солнечный черпак.
Небо хочет птиц, но к глазам прилипли
Бронзовые чайки, севшие в кабак.

Якорь тяжко спит. Меня не ждут на трапе.

Поднял паруса я бы всей душой.
Белый и смешной в азиатской шляпе,
Брошусь на песок – тёплый, но чужой.

1994 г.

В то окно, где жил-был я