Стихоритмия

Беда

Написать бы чего, но нет.
Словно я уже всё сказал.
Среди скучных уснул газет
Моей мысли скупой вокзал.

Скучно мне и тоскливо, да.

Накрутил сам себе печаль.
За порогом моим года
Провожает старик февраль.

Мне бы девушку, да коньяк.

Я бы ей сочинил бы стих.
Но я всех растерял, дурак.
Они спят у друзей моих.

И глядит на меня луна.

Ей тоскливо в ночи одной.
Я один, и она одна.
Только глупо сидеть с луной.

«Дорогая, так бывает…»

Дорогая, так бывает,
Души губит не кабак.
Всё цветёт и увядает,
Даже роза и сорняк.

Даже сердце замирает,

Коль дано ему сгореть.
Осень листьями роняет
На крыльцо сырую медь.

Оттого на сердце пусто.

Но, при таянии снегов,
Не меняет речка русло,
Лишь выходит из брегов.

Романс

Сомненье на обветренных губах.
Перебираю в мыслях обещанье.
Позволь хотя бы тайно на руках
Остаться поцелуем на прощанье.

Моя любовь, я весь перед тобой,

Как на ладони, крохотный и жалкий.
Зачем ты отравила мой покой,
И обрекла на вечные догадки?

Седая ночь сегодня холодна.

Чернее смоли заспанные очи.
Моя любовь, мне жалость не нужна.
Ты вспоминай меня, хотя бы между прочим.

Осень

Дорогая, я помню измену,
Но тебя ни за что не кляну.
Я по листикам осень раздену,
И за груди холмов обниму.

Холодна эта женщина с нами,

Но за что ей любить людей?
Отравили мы осень кострами
С облысевшей печали полей.

Так же я отравил твою душу,

Поцелуями в омут маня.
Никого в этой жизни не слушай.
Дым бывает, увы, без огня.

Прозрение

Я глубоко прозрел, но часто ошибался,
Когда в душе познал девичию любовь.
И с многими из них я сильно облажался,
И не уверен, что не облажаюсь вновь.

Скажу вам не тая, любовь свою скупую

Я часто разливал с вином на брудершавт.
Но кто же виноват, что любим мы вслепую?
Наверное, никто из нас не виноват.

Гуляя в тишине по темным переулкам,

Я вспоминаю тех, кто был со мною мил.
И как я тосковал, страдая от разлуки,
И как наедине я сам с собою пил.

Но в пьяной голове так много заблуждений.

Всё, вроде, на яву, но будто бы во сне.
Я проживаю жизнь своих стихотворений,
Которые вчера придумал в тишине.

И пряча от людей помятые листочки,

Надеюсь, что они не скажут за спиной:
Кому нужны его надуманные строчки?
Таких писак, как он, хватает с головой.

Ревность