Милая мне молвит, что с тоски я млею,Что печаль и скуку вкруг себя я сеюИ о том жалею,Что связала клятва нас навеки с нею.Отвести обиду надо постараться.В чем причина грусти, должен я дознаться.Надо ль ей терзаться?Ну, а если петь мне, весело смеяться?Я смеюсь — она же мукою томима:Думает ревниво об измене мнимой,Пламень негасимыйБудто жжет мне сердце от другой любимой.Ангел мой, ты любишь, любишь без сомненья,Ласкового сердца чисты побужденья.Позабудь смятенье —Навсегда храню я лишь к тебе влеченье.Но когда бы знать ей мук моих причину,Знать, что ввергло душу в горестей пучину...Я ль ее покину?Лишь она и вводит бедного в кручину.Новой нет у сердца ни мечты, ни цели:Зеленеют в зиму так, как зеленелиТеплым летом ели, —Не умеют чувства лгать и не умели.А сердиться грех мне на нее за это,В ней лишь страх лишиться милого предмета,Что дороже света.Ревность же любимой — верности примета.Пусть мое признанье будет откровенно:Лишь тебя люблю я, свято, неизменно.Жизнь куда я дену,Потеряв с тобою смысл ее и цену?Милую покинуть разве я посмею?Голос твой припомнив, я томлюсь и млею.Нежностью твоеюСердце постоянно, днем и ночью, грею.В зимний вечер года с Рождества ХристоваТысяча пять сотен семьдесят восьмогоДва прекрасных словаСкрыл я в этих строфах. Вот, прочти их снова.(А. Шарапова)
Вечер весел был и светел —Двух подруг я в парке встретилИх улыбкою приветилИ красу тотчас отметил.Но они спросили: «Кто же,кто из нас тебе дороже?»Я в ответ: «Помилуй Боже!Обе — разве не похоже?Не решу, какая краше!Точно уголь очи ваши,Груди ваши точно чаши,точно панцирь черепаший!»Молвит та, что помоложе:«Так обманывать негоже!Говори, сосед пригожий:С кем из нас разделишь ложе?Никому мы не расскажем». —«Что ж, для той я стану пажем,Что горда не экипажем —родинкою над корсажем!»(Р. Дубровкин)