Покоя не найду, измаявшись в чадунелепых подозрений.Не замолить греха ни пылкостью стиха,ни жаром уверений:За темный этот бред достойной казни нет —я всех людей презренней!Неизлечимый яд сомнения таят —им счастье не по нраву.Простить не хватит сил безумцу, что вкусилревнивую отраву.Он недостоин той, кто высшей красотойнаделена по праву.Без мысли в голове он следует молве —спасти его не пробуй!В безумье одинок, он ревности клинокоттачивает злобой.К советам дружбы глух, лелеет каждый слухревнивец узколобый.Разумный человек не отойдет вовекот очевидных истин.С неправдою в борьбе он верен лишь себе,суров и бескорыстен.Тому, кто разглядел причину слов и дел,ревнивец ненавистен.О ревность, сколько зла ты людям принесла,как ты хитра, проныра!Твой посылая дар, Геракла в адский жартолкнула Дианира.[97]Пока любовь мертва и царствует молвасердцам не будет мира.Оставь меня, молю, я искренне люблю,Довольно строить козни!Мечты твои пусты — не поиграешь тымоею страстью поздней!О ревность, пропади! В моей, в ее грудиты не посеешь розни!
In eandem fere sententiam
О том я слезы лью, что Целию моюсомненьями обидел.Прости, молю Христом! Как я себя потомза это ненавидел!Ведь ты не хочешь, нет, чтоб до скончанья летя белый свет невзвидел!(Р. Дубровкин)
ДЕВЯТОЕ,
в котором (поэт) сравнивает Целию во всех ее ипостасях с Юлией и корит Купидона, что и в изгнании (хотя он покинул родину из-за нее) ему нет покоя