Стихотворения

Родины краса, ты собой являешь
Лики тех, чей век уже канул в вечность,
Все сердца когда неизменно чтили
Славную доблесть

И когда в делах процвела благая

Вера, заслужив и почет великий,
И на лицах всех отражалось светлых
Лишь благородство.

Если предков ты стародавних числишь, —

¹⁰ То о них никто средь земель германских,
Славных родом и средь сражений давних,
Лучше не скажет.

Рода твоего древнего свидетель

Ясное лицо ты являешь, славный
Облик, что хранит благодство мыслей
В сердце высоком.

Знатный, ты ведь вхож в королей чертоги,

Почестей тебе дали те немало,
Ты арбитром был и войны и мира,
²⁰ Красноречивый.

Потому тебе на земле известно

Все: пути в морях и лесные дебри,
Галл, британец, дак и сармат с паннонцем
Также знакомы.

Гордого тебе италийца нравы

Ведомы, иль что у германца в мыслях,
Шлем когда надев, он копьем готовит
Страшные войны.

Ныне никого нет в Германских землях,

³⁰ Кто бы был такой почитатель блеска
Рима, и добрей не найти патрона
Людям ученым.

Истинно своим благороден видом,

В чести тверд всегда и ревнитель правды
Ты, дары свои отдающий щедро
Мудрым поэтам.

Если можешь, будь безмятежен духом

В деле каждом; и, благородна, доблесть
Шествует всегда по неторным тропам
⁴⁰ К звездам высоким.

28. О пламени, вызванном орешником [163]

Что таится огонь, схоронен в древе,
Не кремня пробужден ударом только, —
От орешины тренья ты увидишь.

29. К Гретуле, обессиленной от страсти, любовно [164]

Плачешь, Гретула, что тяжко вздыхаючи
И скорбя, что ушел милый Стиборий твой?
Был любого искусней
Ковы любящих он сплетать.

Что от жаркой слезы влажны глаза твои?

И не держатся уж волосы пышные,
И на слабые руки
Опускаешь ты голову.

Песни греков о том упоминают, что

¹⁰ Пенелопу постиг этих же бед удел,
Пока странствовал десять
Лет ее хитроумный муж.

И Луна, проносясь кругом, склоненным вкось,

Девять знаков златых не обошла еще,
Когда верный оставил
Деву брошенной этот муж,

Днесь во славе кого отчий уж видит край

И сестра, и отец, спутники в радости,
Там, где Вильс пробегает,[165]
²⁰ Током дивным вливаясь в Истр.

Это время, устав большим считаешь ты

Круга, что пробежит Цинтий за целый год,
Или тот, кто ленивый
В мире старец бредет с косой.

Ты ж, кто в сердце несешь веру надежную,

Бог крылатый, молю, вспять обрати стопы,
И неверность из сердца
Изгони, в коей нас винишь.

Щечку ты обретешь снова нетронутой,

³⁰ Сердце верное вновь чистым влечениям,
Ты получишь награду,
Нашим сетям завидную,

Когда Урсула, мне нежно кивнув, меня

Побуждая, скует медью оков своих, —
Тут уж дева другая
Печень жаркую не зажжет.