Стихотворения

С горячим сердца рвеньем недавно я
Желал представить песни твоим хвалам
И плектром Пиндара прославить
Непреходящее уваженье,

Мужам ахеян следуя, римлян в том,

Кто всем столетьям песни ученые
Оставили, когда достойных
Муз они в вечных воспели книгах.

Но вот величье славных твоих заслуг,

¹⁰ О честь прелатов, песни развеяло,
Ведь в нашем крае так немного
Влаги ключа, что Пегасом выбит.[168]

Когда ж сырые песни ты видишь здесь,

Что средь Герцинских лесом покрытых круч
Пропел тебе поэт альманский,
Просим, прочти их с лицом не хмурым.

Род благородный дал нам родителей

Твоих, в чертогах Рейна владык они
Всегда в фаворе пребывали
²⁰ За благородство, почтенны всюду

В дворцах различных, в градах прославленных,

Что благородный поит водою Рейн,
И Нав[169] в своих брегах высоких
Галлов, струясь, рассекает нивы.

Тебя, как должно, ими взращенного

К наукам также рвенье не минуло,
Когда ты едешь к италийцам
Для постиженья искусств прекрасных.

Но там какая мощь одаренности

³⁰ Твоей блеснула, сколько отличий там
Читая книги и общаясь,
Ты заслужил в молодые годы,

Когда творенья мудрых поэтов все

И все, что было Туллием[170] начато
Тебя коснулось, как, и впрочем,
Все, что в добротных трудах стареет.

Два языка, — латинский и греческий, —

Ты, в речи бойкий, быстрый, стремительный,
Усвоил в их двойном величье,
⁴⁰ Иль их созвучье иль блеск трактуешь.

О мощь какая речи изысканной!

Иль судишь, дивный, иль убеждаешь ты,
Иль осуждаешь или хвалишь, —
Многообразны твои деянья.

Тропой приятно в пору мужания

Идти любою, славу описывать
Тебе возданную по праву
В праве гражданском, как и в церковном.

Я о телесных не говорю дарах,

⁵⁰ И о блистанье сердца достойного,
И о твоем высоком росте
Вместе со здравием столь счастливым.

Любовь какая в принцепсе[171]

есть к тебе,Как ты, достойный, сделан прелатом был, —
Упомянуть Камена наша
Слабым стихом не сумеет ныне.

Послом великим[172]

славным ты принят былОхотно Римом, следом — всей Галлией,
Где, — мира в Галлии зиждитель, —
⁶⁰ Ты в городах учредил согласье.

Народ с сенатом у вангионов[173]

твойТревожат разум и раздражают дух,
Когда по поводам ничтожным,
Наглые, древнюю власть колеблят.

Но вновь основы славы желанной те

Вернут тебе же, чванны когда, сробев
Ярмо мятежники приемлют,
Пышным почтивши тебя триумфом.

Кто к высям неба славою взнесены, —

⁷⁰ Ахилл отважный и Приамид,[174] — ониЖивут в свершенных ими битвах
И на устах, как Улисс-скиталец,

Так древле чудищ палицею когда

Геракл поверг всех, был он на небо взят,
И укротил, созвездьем ставши,
Монстра-Медузу, Персей — Горгону.

И те, кто римской порождены землей, —

Владыки Рима много веков живут,
Кого судьба в жестоких войнах
⁸⁰ Крепко связала в краях различных.

Богам угоден, злобною кто тесним

Фортуной, в море бурю посеявшей,
Всегда ведь против лютых смерчей
Лишь благородная встанет доблесть.

Нет, кто отважно сквозь обольщения

Идет, Венеры мягкое ложе кто
Смиряет, — доблестью и славой
Тот возвеличен и в дальних землях,

Но тот, кто презрел эту двуличную

⁹⁰ Богиню мига стойким умом своим
И кто богов веленьям чтимым
Следовать станет в священных книгах,

Вершит кто дело сирого праведно,

Злых убеждая бросить злодейства их,
Все на весах решая правды,
И не кладя на весы неправых,

Кого и деньги не одолели, страсть

С ее пыланьем и вредоносный гнев,
Не совратил фавор, порывы
¹⁰⁰ Зависти кто укротил, смирив их, —

Любви достоин именно тот богов

И скиптра Зевса, и лишь покинет он
Сей мир на гибель обреченный,
С сонмом блаженных богов сольется.

Хвалами всеми сими поддержанный,

Прелат, оставя славу грядущему,
Оставив и дела и землю,
К вышнему ты устремись Олимпу.

Так, отдыхая создали мы, шутя,

¹¹⁰ Прелат, все песни с жаром души тебе
Кому все то, что сочинил я, —
Здесь отдается на суд по праву.

Моих опорой дел пребываешь ты,

Кто помогаешь песням моим один,
Так дай ветров попутных, чтобы
Челн мой в спокойную гавань прибыл.