Читаем Стихотворения полностью

Даже юбку продала!

А ветха, ветха сорочка

У тебя, моя душа!

Грудь сквозит из - под платочка,

Всю холстину колыша…

Эта Грушенька - игрунья,

Эта девочка - шалунья,

Так, без юбки, хороша!

Будет время, обожатель

Груню в золото зальет.

А какой - нибудь приятель

Груню снова обберет.

Эта Грушенька - игрунья,

Эта девочка - шалунья,

Так, без юбки, и умрет.

(31 января 1858 г.)


Жак


"Жак, я должна разбудить тебя силой:

В нашем селении точно пожар -

Пристав приехал и сам комиссар…

За недоимкой… Беда на мой милый!

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля

Будет сейчас комиссар короля!

Видишь: и солнце проснулося даже -

Встань же… Сонливым ты не был пока…

Прежде зари у Рем'и старика

Все обокрали они для продажи.

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля:

Будет сейчас комиссар короля!

Гр'оша нет… Господи, словно стучаться?..

Чу!.. И собаки уж начали выть.

Только на месяц проси отложить.

Ах, если мог бы король дожидаться!

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля:

Будет сейчас коммисар короля!

Бедные люди мы! Как им не жалко

Нас беспощадным налогом теснить?

В силах ли деда и деток кормить

Только твой заступ да женщины прялка?

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля:

Будет сейчас коммисар короля!

Вместе с лачужкой, у откупа взято

Полдесятины - безбожной ценой;

П'отом удобрено, горькой слезой;

Чт'о уродилося - ростом пожато…

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля:

Будет сейчас коммисар короля!

Труд тебе вечный - нет отдыха, пахарь!

Мяса куска не видать нам, поверь…

Как прокормиться - то тяжко теперь!

Даже и соль вздорожала - наш сахар…

Встань же, Жак встань же скорей, не дремля:

Будет сейчас комиссар короля!

Может быть ангел тебе миротворно

В сне и богатство сулит и покой?

Что для богатых налог трудовой?

В житнице крысам ненужные зерна.

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля:

Будет сейчас комиссар короля!

Боже мой! Входит он… В пропасть упала б!..

Жак, ты молчишь - ты белей полотне!

Ты вчера молвил мне: "плохо, жена! " -

Ты, от кого не слыхала я жалоб…

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля:

Будет сейчас комиссар короля! "

Нет ей ответа: в устах его бледных

Замерло слово любви навсегда…

Смерть усыпляет все муки труда…

Добрые люди, молитесь за бедных!

Встань же, Жак, встань же скорей, не дремля:

Вот господин комиссар короля!

(13 февраля 1858 г.)

В день именин моего доктора

Поднимаем мы к верху стаканы

За здоровье врача своего,

Да боимся: больные тираны

У друзей не отняли б его.

У господ этих вечно замашка -

Разнемочься некстати, сплеча…

Господа, вам - рома'шка, ромашка…

Дайте выпить друзьям за врача!

Ведь могли подождать бы больные,

А не ждут: отовсюду гонцы…

Вон - безумцы зовут молодые,

Кифереина сына жрецы.

Легковерные нас обманули:

Вы в Эроте нашли палача!

Господа, принимайте пилюли..

Дайте выпить друзьям за врача!

Вон - сосед его требует сроку

У одной из его дочерей

Пухнуть начало с левого боку,

И - чт'о день - то сильней и сильней…

Испугалась семья не на шутку;

Рвет и мечет старик сгоряча…

Потерпите, о дева, минутку:

Дайте выпить друзьям за врача!

Пусть весной его жизнь процветает,

Пусть, избегнув житейских мыт'арств,

И не ведает он и не знает

Ни рецептов своих, ни лекарств!

Вкруг него - все друзья молодые… и беседа их так горяча…

Умирайте уж, что ли, больные:

Дайте выпить друзьям за врача!

Пять этажей

В душной дворницкой, в мраке подвала

Родилась я девчонкой простой;

Лет в пятнадцать - лакеи квартала

Всей гурьбой увивались за мной.

Вскоре я молодому вельможе

Но казалася очень мила:

Эта честь обошлася мне в то же…

И я в первый этаж перешла.

Там, в роскошных покоях, и руки

И лицо мое стали белей.

Упоительны золота звуки…

Не видала я будничных дней!

Но страстей изнурительна сила:

Умер он. Что я слез пролила!

Да печаль красоту пощадила…

Во второй я этаж перешла.

Там я герцога - пера поймала.

Внук его был красивый такой…

За огонь они дали немало:

Первый - пепел, а пламя - другой.

Я к танцору душой привязалась:

Удалилася знать - не снесла;

Но мне зеркало все улыбалось -

И я в третий этаж перешла.

Там, слывя баронессой, я с жиром

Ощипала все перья почти

Англичанину, двум - трем банкирам

И аббату - господь мне прости!

Но я замуж пойти захотела

За плута одного: он дотла

Обокрал меня… я поседела -

И в четвертый этаж перешла.

А в четвертом - иная работа:

Мне племянниц пришлось пригласить.

Мы кутим, и одна нам забота -

Комиссаров побольше дразнить.

На лету я свой хлеб добывала

И хозяйство и счеты вела,

Да стара и чудовищна стала -

И на пятый этаж перешла.

И теперь я служанка с метлою,

И приютом мне пыльный чердак;

Одинока; огня нет зимою…

И не верят соседи никак -

Чем былая на жизненном рынке;

Но от жизни бывалой моей

Я теперь еще вижу соринки,

Подметая все пять этажей.

(7 июня 1858 г.)


Мой кафтан


Мы все старше, мой друг обветшалый,

Мой убогий кафтан, но тебя

Десять лет я рукою усталой

Сам и чищу и холю - любя.

Как Сократ, ко всему я приучен,

И - поверь мне - с упрямой судьбой

Не борись - философствуй со мной:

Старый друг, будь со мной неразлучен.

Помню - память во мне сохранилась -

Первый день, как тебя я надел:

Был рожден я, все веселилось,

Хор друзей моих гимн тебе пел.

И теперь ты друзьям не докучен,

И убогим - нам рады они

Точно так же, как в прежние дни:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Вели мне жить
Вели мне жить

Свой единственный, но широко известный во всём мире роман «Вели мне жить», знаменитая американская поэтесса Хильда Дулитл (1886–1961) писала на протяжении всей своей жизни. Однако русский читатель, впервые открыв перевод «мадригала» (таково авторское определение жанра), с удивлением узнает героев, знакомых ему по много раз издававшейся у нас книге Ричарда Олдингтона «Смерть героя». То же время, те же события, судьба молодого поколения, получившего название «потерянного», но только — с иной, женской точки зрения.О романе:Мне посчастливилось видеть прекрасное вместе с X. Д. — это совершенно уникальный опыт. Человек бескомпромиссный и притом совершенно непредвзятый в вопросах искусства, она обладает гениальным даром вживания в предмет. Она всегда настроена на высокую волну и никогда не тратится на соображения низшего порядка, не ищет в шедеврах изъяна. Она ловит с полуслова, откликается так стремительно, сопереживает настроению художника с такой силой, что произведение искусства преображается на твоих глазах… Поэзия X. Д. — это выражение страстного созерцания красоты…Ричард Олдингтон «Жить ради жизни» (1941 г.)Самое поразительное качество поэзии X. Д. — её стихийность… Она воплощает собой гибкий, строптивый, феерический дух природы, для которого человеческое начало — лишь одна из ипостасей. Поэзия её сродни мировосприятию наших исконных предков-индейцев, нежели елизаветинских или викторианских поэтов… Привычка быть в тени уберегла X. Д. от вредной публичности, особенно на первом этапе творчества. Поэтому в её послужном списке нет раздела «Произведения ранних лет»: с самых первых шагов она заявила о себе как сложившийся зрелый поэт.Хэрриет Монро «Поэты и их творчество» (1926 г.)Я счастлив и горд тем, что мои скромные поэтические опусы снова стоят рядом с поэзией X. Д. — нашей благосклонной Музы, нашей путеводной звезды, вершины наших творческих порывов… Когда-то мы безоговорочно нарекли её этими званиями, и сегодня она соответствует им как никогда!Форд Мэдокс Форд «Предисловие к Антологии имажизма» (1930 г.)

Хильда Дулитл

Проза / Классическая проза