Читаем Стихотворения Часть 1 полностью

Но не тронь моих волос,

Даже встречным будет ясно,

Что ты горюшко принес.

Я тебя любила, милый,

И не буду то скрывать,

Но пойми, ведь так постыло,

Совесть в сердце бичевать.

Нам нельзя любовь с тобою

Долго холить и томить,

Чувства кончаться тоскою,

Буду раненой ходить.

1988.***

В густом тумане родилась зима

И инеем одела с грустью ветки.

Исчезла даль. Туманов холода

Проникли в мозговые клетки.

И иней лег – на мысли – провода.

И в душу залегла зима.

Да, вот беда, и дрожь идет по коже.

И мозг замерз, и застывает кровь.

Туман виновен ли в моем морозе?

Или слова людей морозят вновь?

Иль просто каменная поза,

Уносит нас в века моложе?

1988P.S.

Был первый день, когда ты не вернулся,

Ушел за клюквой, вовсе не один,

Ты там замерз, а может, и споткнулся,

И для меня мученья были дни.

Ты не один… Ты в женщину воткнулся…

Замерзла я, замерзли наши дни.

2003***

Чистая, прозрачная мелодия,

Всплесками весеннего ручья,

Зажурчала в комнате рапсодией,

Нищету нещадно унося.

Раздвигались стены от безумия

Волн воды и шелеста дождя,

И прижавшись к креслу, как безумная,

Уходила в счастье бытия.

В голове отточенные линии,

Словно бы из них Ваш гордый лик,

Разогнал предсмертно страх и скуку.

Мысли становились все ленивее

И в воде запрыгал солнца блик,

Унося с собой остатки муки.

<p>1988</p>***

Газель моя бродила по лесам

И наблюдала красоту земную,

Красивая была не по летам,

И на небо смотрела, вот зевнула.

Вот пролетели птицы на заре

По тусклому и скромненькому небу,

Сосна вздохнула – иней на коре,

Газель споткнулась, будто видит слепо.

Газель моя, не бойся ели скрип

И не пугайся дуновений ветра,

Снежок летит, но это ведь не грипп,

А кожа у тебя как бы из фетра.

Как не боятся, если страх в крови

Сжимает все сосуды от испуга,

И смелость хоть зови, хоть не зови-

Газель, похоже, не ее подруга.

В лесу идет вторичный снегопад -

Так ветер разгоняет скудный иней,

Газель моя вздохнула невпопад

И спряталась за вечер темно-синий.

1988.***

Осень кратковременно прекрасна,

Воздухом бодрит мои виски,

Изредка зальет слезой ненастной

Всех деревьев разные листки.

Слабые деревья год от года

Первыми уходят в желтизну,

В этом не виновна и погода.

Просто потянуло листья к сну.

1988***

Вишневые розы на Вашем столе,

Вишневая шаль – дань романсу,

А все это чувства на чьей-то золе,

И розы, как стиль ренессанса.

Вишневые розы – цветы, как цветы.

Но редкой, прекрасной породы,

Слегка отвернули надменно листы

И ждут стихотворные оды.

1988***

По туману спустилась на землю весна.

Теплой ножкой притронулась к снегу она.

Улыбнулась. И рыхло ответил ей снег.

Я тонула в сугробах их утренних нег.

1988***

Под ногами – тонкий лед весенний,

Чуть хрустят пустоты подо льдом.

День пригожий, солнечный, елейный

Ослепляет инженерный дом.

Голубой, прозрачною громадой,

Он стоит спокойно над прудом,

В нем есть все, что для работы надо,

Все, что достигается трудом.

Только солнце ярко и нетленно

Светит нам, не ведая преград,

На работу заглянуло с ленью,

Освещая девушек наряд.

За окном деревья не проснулись.

Лед и снег, и талые ручьи.

Мы тихонько к тайне прикоснулись

Голубой. Где тайны чьи? Ничьи.

1988***

Утром солнце подарило

Блестки солнечной росы,

Все травинки возродило

Для придания красы.

И туман поднялся к елям,

Их макушки захватил,

И прислушивался к трелям,

Что кузнечик возвестил.

И тепло к траве склонилось,

К каждой капельке воды,

Чтоб ты больше засветилась

И исчезла, как и ты.

<p>1988</p>***

Потерялось чувство ритма,

Сжались в критике слова,

Проиграла в жизни битву,

Отошла стихов лафа.

Не могу восстать из мрака,

Утро спит в туманной мгле,

Жизнь, обсыпанная маком.

Как листочки в снежной тле.

Сон окутал – сон души,

Безразличья снегового.

– Спи, спи, спи и не дыши -

вот мечта городового.

23.12.1988***

По лесу я брожу одна,

Когда все листья наземь пали,

Когда дороженька пуста,

Меня влекут леса и дали.

А в мыслях бежевый блондин

Уютно, нежно притаился,

Он там, похоже, что один,

Забрался, как-то затаился.

Все хорошо. Снежок на пнях.

Трава устало зеленеет,

И ткань листвы осенних прях,

На кустиках еще желтеет.

Ну, что, мой бежевый блондин,

Зачем ты в жизнь мою явился?

Забудь вопрос. Ты господин.

Ты новой жизнью объявился.

Леса, леса, мои леса,

Без листьев в них такая сладость,

Простор и дождика роса

Даруют радостную младость.

Приятно быть опять младой,

С надеждами на упоенье,

Как надоел мне чувств застой,

И сны без любых сновидений!

1988***

Дожди, дожди с утра до ночи,

Грязь ходит, бродит по пятам

И ставит цепь нелепых точек

На всех ногах, то тут, то там.

Дождливы дни. Холодный ветер.

И небо смотрится в асфальт.

На очень многих виден свитер.

На стадионе слышен гвалт.

Вот ветер, ветер тайной силой

Отнес дожди к другим мирам,

Природа быстро стала милой,

Вернулась к осени дарам.

И заиграли желтым, красным,

Сквозь ветер листья на кустах.

А футболисты быстро, классно

Забили гол – крик на устах.

Сияет осень в ярких красках,

Играет мяч, играет свет,

Но замерзает Ваша ласка.

Зима холодный шлет привет.

1988г.

***

Горит огнем осенняя листва,

Горят огнем мои воспоминанья,

И где найти для радости слова,

Когда в душе живут одни страданья?

Твой робкий взгляд и резкие слова,

Несправедливость жизненной дороги

И глупая, ненужная молва

Порвали наши жизненные слоги.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия