Стихотворения Катулла в переводе А. А. Фета

Мы под защитой Дианиной,
Чистые девы и мальчики,
Встретим Диану, мы чистые,
Песнью благочестивой.

О Латония,[108] вышнего
Дочь Громовержца великая,
Ты, породила которую
Мать под делосской оливой,[109]

Чтобы была ты владычицей
Гор и лесов зеленеющих
И по сокрытым ущелиям[110]
Рек с громозвучной волною.

Ты и Люцина томящимся,[111]
Ты и Юнона родильницам,
Тривия[112] тоже, с заемным ты
Светом зовешься Луною.

Ты, в обращении месячном
Меря теченье годичное,
В закромы сельского пахаря
Сыплешь и сбор нарочитый.

Будь, под каким бы ты именем
Ни пожелала, священною,
И как издревле будь правнукам
Ромула вечной защитой.

№35. Приглашение Цэцилию [113]

Нужному поэту, другу сердца,[114]
Ты, письмо, Цэцилию скажи-ка,
Чтоб в Верону прибыл он, покинув
Стены Кома и Ларийский берег:[115]
Я желал бы, чтоб услышал мысли
Своего и моего он друга.[116]
Коль смышлен он, то пожрет дорогу,
Хоть бы тысячью его молений
Отзывала дева, обе руки
Наложив на шею, чтоб остался,
Та, что ныне, если правду слышу,
От любви к нему совсем изныла.
Ибо с той поры, как прочитал он
Начатую Диндимену, пламень[117]
Пожирает мозг в костях бедняжки.
Я тебе прощаю дева, Саффо
Ты мудрее: очень уж изящно
Мать богов стал воспевать Цэцилий.

№36. К Анналам Волюзия [118]

Аннал Волюзия, зловонное маранье[119]
Исполни ты моей девицы обещанье;
Венера слышала обет и Купидон:
Что если буду я ей снова возвращен
И злой мой ямб искать не станет в ней предмета,[120]
То сочинение мерзейшего поэта
Пожертвует она хромому богу в дар,
Чтобы мучительный их охватил пожар.
И думалось тогда девицей своенравной,
Что это был обет и милый, и забавный.
О ты, что рождена морскою синевой,
Кого Идалий чтит и Урион морской,[121]
Чей Книд средь камышей любимый и Анкона,[122]
Чей Аматунт, чья власть простерта до Голгона,[123]
И до Дуррахия, где Адрии притон,[124]
Прими обет и будь тобой он разрешен,
Коль нет безвкусного и пошлого в затее.
А вы меж тем в огонь ступайте поскорее
Мужиковатые, полны нечистоты,
Аннал Волюзия, зловонные листы.

№38. К Коринфицию [125]

Плох, Корнифиций, стал Катулл твой и к тому же
Ему, клянусь, совсем тошнехонько пришло
И хуже с каждым днем и с каждым часом хуже.
А ты, казалось бы, не очень тяжело,
И не обрадуешь словечком утешенья?
Я злюсь. Ужель меня забыть тебе пришлось?
Словцо участия отрадней, без сомненья,
Всех симонидовских красноречивых слез.[126]

№39. К Эгнатию [127]