Стихотворения том 2 (СИ)

И что жевать напрасную солому

Из памяти, из снов, из тишины…

Не возвратится Ordnung из столетий,

Но кое-где гвоздят ещё людей

Дурные невоспитанные дети,

Уверенные в правоте своей.

Но это там, где Азия с Европой

Стыкуют и взрывают вновь мосты…

А память мне подчёркивает тропы,

Перетекая в строки на листы…

«»»»»»»»»»»

По причине позднорожденья

Мне погибнуть не суждено

Ни на линии Маннергейма,

Ни на линии Мажино.

Я не лёг на приволжском плёсе

Под обрушившимся песком

И не пел про меня Утёсов

Хрипловатым своим баском.

Не вминая себя в эпоху,

Не цепляясь за циферблат,

Я живу, как и все, со вдохом

Или с выдохом невпопад.

Но зато на дуге на Курской

Не сгорел я в земном аду

И, попыхивая окурком,

Разговоры о нём веду.

Друг напротив поддат, ухожен,

Шлюшку дёргает за сиси…

Ну и хрен с ним… не всем же ложе

Шестерёнка от танка гложет

Красной ржавчиной на оси…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Как хорошо за пазухой у лета

Метафорой разжёвывать конфету

Бездумно-отпускного состоянья,

Не тронутого вздором иня-яня!

Неплохо чашку выжатого кофе

Вогнать в себя крестом не от Голгофы,

А ради аромата… всё равно в нём

Нет кофеина, как бровей в безбровном!

Встал на веранде, серенький в полоску,

Надел носки позавчерашней носки,

Лопату в руки и ушёл бороться

Ильёю с недокопаным колодцем.

Вода, что жизнь… ещё два метра глины,

Потом песок из кембрийской долины

Или девонской… ну, да это бог с ним,

Пройдём и это, в глине не засохнем!

А там и влага выбежит на волю,

Ударит в застаревшие мозоли

Своим доисторическим ознобом –

Холодный поцелуй в горячий лобик!

Но это завтра или на день позже!

Сейчас наверх, избавиться от дрожи

Земной, глубинной, уплотнённой в камень

И девственно скрипящей под руками…

Горячий чай, варенье из малины,

Усталость переглаживает спину

И втискивает позвонки на место –

Жить хорошо, жить очень интересно!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Начинаю свои заклинанья,

Помогая дню-наважденью

Перешагивать через стенанья,

Будоража непротивленье.

Защищайся, греховное чадо,

Негреховное, бей по макушке

Выжигающему посады,

Наступившему на игрушки!

Неидущему стороною

И шагающему по краю

В невесёлом найти смешное,

Стиснув зубы, я пожелаю!

Подарите букет улыбок

Опечаленому страданьем

Близ медово цветущей липы,

Не боящейся вечной дани!

Побродите с немым по слову,

Со слепым в лабиринте улиц,

Влейте чувства первоосновой

В человеческий, жгучий улей!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Быть не сложно, не быть труднее,

Ничего не видеть, не слышать,

Куклой тыкаться Бармалею

В непосильную вонь подмышек

Близ пристойностей из партера,

Под ехидностями галёрки,

Без Надежды, Любви и Веры,

Мятой тряпкою без подпорки…

Трудно быть и не быть совместно,

Дёргать ручками по указке

Ради зрителей, влипших в кресла,

Убеждённых, что Жизнь не сказка…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Ну да, ну да, незнание – не сила,

Непониманье мысли – не вопрос,

Дождливый август тоже не обмылок,

А временный природный перекос.

Сойдёт вода Дунаем или Рейном,

Торнадо Алабаму подметут

И в рамку дней опять благоговейность

Разрушенную вставит красоту.

Пучинный зверь вщебенится в игривость,

Прибоем пятки нежно щекотнёт,

И вновь отель взметнётся над обрывом,

Как чайка, не прервавшая полёт.

Незнание на жертвенность согласно,

Непониманье душится ростком

Воскресшей жизни… а торнадо – частность,

Вломившаяся в защищённый дом…

Тысячелетья минут.

Археолог,

Взмахнув лопатой, врежется в бетон

И отсечёт от прошлого осколок

Противоборства дружеских сторон…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Я проживаю в двух мирах:

Один обыденный и вязкий,

Другой – лиричная игра

С не зафальшивленною сказкой.

В одном долги и толкотня

И разговоры в хвост и в гриву,

Другой преследует меня

Своей фантазией игривой.

Просторно в нём, вольготно в нём!

Иду туда, куда желаю,

Свободным русским мужиком,

Не говорящим: хата с краю.

Не с краю! Я участник дел,

Изложенных на лист бумажный:

И Соловей в лесу свистел,

И я боролся с ним отважно.

И королевну выручал

Из сонной одури столетий

И брёл бродягой на причал

Плыть с Магелланами по свету.

Отплавал, отгулял, отбыл,

В разведке отстучал морзянку,

И снова в лапы той судьбы,

С которой связан спозаранку.

На время брошена игра,

Бумага улетает в папку,

Труба зовёт: пора, пора!

На шею шарф, пальто в охапку;

По лестнице и за сугроб

По стылым маскам гололедиц

И снова в мировой потоп

Плыву без сказочного бреда.

«»»»»»»»»»»

Летело время, плавились сердца,

Ломались копья, истончались шпаги,

Следы полуистлевшего венца

Со лба Христа впечатались в бумагу.

Апостол в глинобитные дома

Входил с венком лавровым, не терновым,

Но мир сходил по-прежнему с ума,

Трактуя лживо и следы, и слово.

Я Библию тайком перелистал,

Евангелие тоже не прохлопал,

Но никогда не брал на сеновал

Тех заповедей божьего холопа.

На сеновале пыльно и тепло,

Сухое сено ноздри щекотало

И струйка света солнечным гало

Тебя в богиню вмиг преображало.

Летело время, плавились сердца,

И солнце вытеснялось светом лунным,

Меняя цвет у твоего венца,

Из золотого падая в латунный…

Я Библий больше не листаю, нет!

Напутано в ней что-то с эпилогом,

Гало исчезло, а привычный цвет

Обыденное снисхожденье бога…

«»»»»

Я тот, которого ты не встретил,

Я тот, которого ты не видел,

Я ветер, мчащийся над планетой,

Я айсберг белый из Антарктиды.

Но всё неважно, совсем неважно,