Теряющему голос менестрелю.
Любовь моя, не жалуюсь я, нет,
Негоже седовласому мужчине
Распластываться на пластинах лет,
Он же не ветвь узорчатой рябины.
А крик мой за истошность не прими,
Я не из тех, кто может примириться
С вопящими от горечи людьми,
Не прячущими слёзы за глазницы!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Даль апрельская легка,
Солнце впутывает в ели
Нити жёлтой канители
Из вселенского клубка.
Хочешь, вместе убежим
По таинственному пляжу
От весенних патронажей
За цветные миражи;
За холодный перебор
Волн, не знающих сомнений,
За неряшливые тени,
За другой житейский вздор?
Над водой летит баклан...
Непоседливая птица,
Почему она косится
На нечитаный роман?
Самый первый эпизод –
Ты да я, и пляж пустынный,
Бриз поглаживает спины:
Вам пора идти на взлёт!
В самом деле, поспешим
И взлетим с вершины дюны –
Я твой соколёнок юный,
Ты – сокровище души!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Где тени шелестят на зеркале пруда,
Я глажу профиль твой, далёкая звезда,
Возможно, что анфас, мне трудно отличить
Дрожание твоё от пламени свечи.
Как странен этот мир в безмолвии ночном!
Пульс не частит.
Покой.
А май прикрыл крылом
Стремительный апрель: не очень торопись,
Пойми, что на Земле не театральна жизнь!
Послушай, май, ты прав, но всё же, извини,
По-менторски не правь назначенные дни,
Иначе об волну расколется звезда
И не вернётся вновь на Землю никогда!
А я её люблю, и к профилю привык,
Готов за ней бежать быстрее, чем кулик
По стрелкам на часах и по ухабам дней:
Светись, светись всегда, не только по весне!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Тяни меня за недоуздок
С осенней временной межи
И поздним вымоченным груздем
Солить в бочонок положи!
Я пригожусь тебе весною,
Когда гормоны затрубят,
Когда сорочкою льняною
Ночь будет щекотать тебя!
Прекрасной ведьмою нагою
Меня тогда ты извлечёшь,
В постели выгнешься дугою,
На грудь положишь, словно брошь.
Вопьюсь я в трепетные губы
Солёной сущностью своей...
Не охлаждай вовек, Гекуба,
Нетерпеливый жар людей!
И принимаемые позы
За извращенье не бери,
Как и мои ночные грёзы,
Опутавшие ноябри!..
Светло заснеженное поле,
Тебе не видится межа,
Где я сижу, ушастый кролик,
От одиночества дрожа...
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Собрав слова в совок иносказаний,
Желанья заострив до черноты,
Зову любовь, как водится, в предбанник,
Сжигая отслужившие мосты.
Шагай, шагай, святая непорочность,
Ножонками активней шевели,
Мне без тебя не сгладить одиночеств,
Собравшихся со всех сторон Земли!
Не каждый час в осеннем дне пробелом,
Не каждый день бесплоден для меня
В том времени, где лето отгорело,
Мужские придыхания черня.
По светлому не пишутся рассветы,
По тёмному они раскалены,
Придётся скрипы фистул у кларнета
Перечищать мелодией весны.
Предбанник пахнет мятой и берёзой,
У веника обширные права...
Давай, любовь, раздёргивайся прозой,
Чтоб снова зарифмовывать слова!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
© Copyright: Игорь Белкин, 2008
Свидетельство о публикации №108121600030
Хранилище 38. Стихи о любви
... А в Чудском вода прохладная
сверху и до глубины,
ивы, будь оно неладное,
осенью обнажены;
с озером навек повенчаны,
не вмороженные в лёд,
тростники шуршат застенчиво
и приветствуют восход.
Вот такая ситуация,
вот такие кренделя!
От Борея зубы клацают,
словно клюв у журавля;
сапоги скрипят болотные,
леденеют рукава,
неустойчива под лодкою
в серых тучах синева.
Тишина прощальным аистом
перья сыплет на лету,
звуки не соприкасаются,
уплывая в пустоту
недосказанными нотами,
недостроенной строкой...
Крепко осень поработала
не за жизнь, за упокой...
Вот такое безобразие,
вот такая канитель!
Очень ломаными фразами
мне ноябрь насвистел
то, что ты меня покинула
и ушла к другому в дом
за безлистными рябинами,
за сиреневым кустом...
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Живёт в пространстве, времени и цвете
Художник настоящий на планете
С печалями за радужками глаз
И обнажает душу напоказ.
Приходят люди, смотрят на картины,
Где кружится живая балерина,
И взглядом нивелируют холсты:
Любимая, конечно, это ты!
Она, она – и никаких сомнений!
Не зря же краски разбавляет гений
Не маслом конопляным и льняным,
А пламенем мечтательным своим.
Энергия растрачена недаром,
И очередь змеится по бульвару,
И каждый хочет радужками глаз
Впитать любовь калифа не на час.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Где-то между средами
В сентябре и мае,
Что творю, не ведаю,
Чем дышу, не знаю.
Мраморные слоники
За стеклом серванта,
Рядом джины-тоники
И коньяк атлантом.
Это всё для случая,
Не для постоянных
Отмыканий ключиком
Искусов нирванных.
На стене румяное
Фото при багете –
До чего ты странная
В том далёком свете!
До чего стеснительный
На парнишке галстук,
Не смотрите, зрители,
Отвернитесь, астры!
Вы цветы осенние
И без аромата,
Мы у жизни пленники,
Этим и богаты!
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Голенький, без распашонки,
Зародился месяц тонкий
И поплыл по небосводу
В сторону конезавода.
На сегодня очень чуткий,
Я отделываюсь шуткой:
Это мостик, дорогая,
Для шагающего к раю!
Крупно вздрагивая кожей,
Кони лунный свет тревожат,
Ловят шорохи ночные
В гривы белые льняные.
Сонный мир...
А нам не спится,
Мы сидим, две юных птицы,
На скамейке возле дома
Под шатром из двух черёмух.
Ягоды мелки и вязки,
Не из молодильной сказки,
Но они созреют скоро –