Сто лет Ленни и Марго

Мать Временной Сотрудницы хотела завершить разговор, но медсестра на другом конце провода добавила еще, что при умершем была одна вещь, которую он просил передать своей дочери, если таковая найдется.

На следующее утро Временная Сотрудница приехала в больницу. В голове не укладывалось, как совсем незнакомый ей отец оказался в том самом месте, где она когда-то работала. Матери медсестра сказала, что он тут неподалеку разыскивал их с дочерью и плохо себя почувствовал. Временная Сотрудница шла с парковки, и все вокруг казалось ей значительным. В эти двери он входил? В этом больничном крыле был? По этому полу ступал? Такой близкой с отцом Временная Сотрудница никогда еще себя не чувствовала. Они встречались один раз в жизни. Дома хранилась помятая копия снимка Временной Сотрудницы с отцом, на котором она, в полосатом комбинезоне, стояла, опираясь на подлокотник дивана – потому что, вспоминала мама, только что выучилась держаться на ногах. А отец сидел на диване, смотрел на нее, и лицо его наполовину скрывала тень.

Дежурная медсестра, к которой обратилась Временная Сотрудница, ничего не знала ни про отца ее, ни про то, что он ей там завещал.

– Как его звали? Рекланд?

– Эклунд. Это шведская фамилия.

Медсестра покачала головой и позвала другую, но та тоже не припомнила ни фамилии, ни всей этой истории. В конце концов на помощь Временной Сотруднице пришел некий уборщик с кривыми татуировками на предплечьях.

– Мистер Эклунд? – переспросил он, подходя к сестринскому столу и оглядывая Временную Сотрудницу.

– Да.

– Старый такой? Седой?

– Не знаю.

– Швед? Который вино стащил?

– Да, видимо.

– Вы дочка его?

– Да.

– Ну конечно, вы с ним как две капли.

Временная Сотрудница будто врезалась в невидимую стену – так больно ударили эти слова.

– Прими мои соболезнования, милая, – сказал уборщик.

Временная Сотрудница молча кивнула, понимая, что если заговорит – расплачется.

Тут опять вступила медсестра.

– А ты знаешь, Пол, где этот самый Реклунд что-то там оставил дочери?

– А то! – живо откликнулся уборщик и вышел из отделения, оставив Временную Сотрудницу наедине с медсестрой.

Та как раз окунала в чай шоколадное печенье, способствующее пищеварению. На кружке у нее кувыркались разноцветные котята из мультика. Временная Сотрудница не сводила с этой кружки глаз. Напоминая себе, что в эту самую минуту люди живут обычной жизнью. Пьют чай из своих кружек с котятами.

– Не знаю, что в ней, – сказал вновь появившийся из автоматических дверей уборщик и вручил ее Временной Сотруднице. Ее – то есть грязную спортивную сумку синего цвета. Своеобразный запах прилагался. Аммиака. Сырости. Земли. Ремни были рыжие, но только по бокам. На ручке рыжий вытерся в коричневый.

Слов, чтобы как-то все это оценить, Временная Сотрудница не нашла.

– Чего-то другого ожидали? – спросил уборщик.

Временная Сотрудница помотала головой. Пожалуй, она ожидала только, что сумка будет тяжелей.

– А свидетельство о рождении вам отдали?

Временная Сотрудница опять помотала головой.

Уборщик обошел сестринский стол.

– Пол! Ты чего? – спросила медсестра, увидев, что он открыл верхний ящик стола и принялся рыться в бумагах. Намокшая половинка ее печенья отвалилась и упала в чай.

– Свидетельство о рождении, – объяснил Пол. – У отца этой девушки было ее свидетельство о рождении.

Медсестру это не волновало.

– Не видела. И вообще у меня перерыв.

Она взяла чайную ложку и стала вылавливать плававшие теперь в чашке кусочки печенья.

– Есть! – Пол вытащил из ящика розовый квадратик. Прочел имя и фамилию на свидетельстве. – Это вы?

Временная Сотрудница кивнула.

Пропавшее свидетельство о рождении для Временной Сотрудницы и ее матери всегда оставалось загадкой. Оно исчезло из ящика кухонного шкафа в тот день, когда было сделано фото в полосатом комбинезоне. Зачем отсутствующему отцу свидетельство о рождении дочери? Теперь Временная Сотрудница видела, что ему удалось сохранить документ в идеальном состоянии, если не считать сгибов крест-накрест – лист складывали вчетверо.

Отец его берег.

К отцовскому воровству Временная Сотрудница всегда относилась отрицательно. Мать рассказывала, что он крал, еще когда ухаживал за ней, и всегда эти истории заканчивались плохо. Неловкостью, полицией, дракой или какой-то другой неприятностью. Но тут было иное. Он взял эту вещь на память и так выразил свою любовь, показал, что дочь ему небезразлична.

– Ему одна девчоночка на шведский переводила, – продолжил Пол, – так вот, с ее слов, он просил вам передать: сожалеет, мол, обо всем, что натворил, а эту сумку со всем содержимым хочет оставить вам.

– А что в ней?

– Без понятия, не заглядывал.

Временная Сотрудница кивнула:

– Спасибо!

И уже направилась к двери, но на полпути обернулась:

– Девчоночка, говорите, переводила?

– Да еще как!

И тогда Временная Сотрудница, улыбнувшись, спросила:

– А как отсюда в Мэй-уорд попасть?