Стоик

У Каупервуда было несколько излюбленных методов добывания денег, и один из них состоял в использовании холдинговой компании, основной организации, собиравшей достаточно средств для приобретения тех компаний, которыми он хотел управлять, и в то же время обеспечивавшей его достаточным количеством акций для такого управления. В данном случае была учреждена его компания «Путевое оборудование и строительство» с марионетками-директорами и марионеткой-председателем. И все, кто присоединился к нему, должны были фактически владеть учредительскими акциями этой компании. Джонсону, исполнявшему функции солиситора и советника, было положено жалованье в три тысячи фунтов в год. После чего в частном соглашении, составленном Джонсоном – но очень внимательно прочитанном юристами Каупервуда – и подписанном Джонсоном, Стейном и Каупервудом, обусловливалось, что с момента вступления в силу этого соглашения различные акции линий «Дистрикт» и «Метрополитен», либо уже находящиеся во владении, либо те, что будут приобретены впоследствии, при всяком официальном голосовании голосуют консолидированно по всем вопросам, касающимся реорганизации и продажи линий «Дистрикт» и «Метрополитен» новой компании, которая будет учреждена позднее. И в этой новой компании они должны были получить по три акции за каждую акцию старой компании.

И теперь перед Джонсоном стояла воистину неподъемная задача отыскивать и приобретать разбросанные здесь и там пакеты акций «Дистрикт» и «Метрополитен», каковые акции общей стоимостью пятьсот тысяч фунтов стерлингов он должен был приобрести под разными именами. Кроме того, ему было поручено сеять среди старых директоров сведения о планах Каупервуда и энтузиазм в связи с этими планами. Что же касается Стейна, то он должен был приобрести как можно больше акций этих старых компаний с целью голосовать ими консолидированно с Каупервудом в его новом предприятии, и там, где это было возможно, он тоже должен был использовать свое личное влияние для воздействия на всех, кого он знал.

Вследствие этой активности на Каупервуда сошла настоящая лавина инвесторов. И множество американских и английских финансистов, понимая важность той собственности, которую он прибирает к рукам, теперь тоже стали пытаться обзавестись концессиями, приобретать которые к этому времени стало очень нелегко. Одним из заинтересовавшихся лиц был не кто иной, как Стэнфорд Дрейк, тоже американский финансист, который подал в Парламент заявление на концессии для тех линий, которые, если их построить, на большой протяженности дублировали бы линии Каупервуда и, таким образом, практически поделили бы доходы от районов, обслуживаемых этими линиями.

Это сильно обеспокоило Каупервуда, поскольку остановить мистера Дрейка нужно было так, чтобы английская оппозиция не ополчилась против них обоих, так как англичане возражали против прихода в эту область американского капитала, будь то капитал мистера Дрейка или мистера Каупервуда. Как следствие, были начаты обычные для таких случаев юридические баталии. Каждый указывал на предполагаемые дефекты в системе другого, и каждый минимизировал положительные стороны того, что пытался создать конкурент.

Каупервуд со своей стороны указывал, что линия Дрейка будет частично проходить по довольно густонаселенному жилому району, но помимо этого десять ее миль будут проходить по пустынным полям, прежде чем выйдут на территорию, которая сможет приносить доход. Еще он указывал на то, что линия Дрейка предполагается одноколейной, то есть в туннеле будет всего одна колея, тогда как его система на всем протяжении будет двухколейной. Дрейк же, отстаивая свои интересы, утверждал, что линии Каупервуда пройдут под набережной Темзы, тогда как его дороги будут проложены под Стрендом и другими деловыми улицами, что линии Каупервуда удалены от мест работы, тогда как его линии будут доставлять людей прямо к месту работы. На это Каупервуд отвечал, что параллельные линии только принесут убытки друг другу, так как понимал, что если команда Дрейка получит концессии на свою систему, то, как бы эта система ни развивалась, это нанесет значительный ущерб его линиям. Он, конечно, не говорил об этом в то время открыто, вместо этого он заявил, что не понимает, зачем торговой фирме Дрейка понадобилось это предприятие. И чтобы максимально смягчить противостояние, он заявил, что, по его убеждению, за эту ошибку ответственность несет не мистер Дрейк, а лондонская ветвь его бизнеса. Далее он заявил, что мистер Дрейк – великий человек, и он, Каупервуд, считает, что если ему открыть глаза на эту ситуацию, то мистер Дрейк не станет вкладывать деньги в эту затею.