Стоик

– Говоря о тяжелой работе, – сказал он, – есть тут кто-нибудь, кто бы принес курицу и специальную бутылку вина, о которых ты мне говорила утром?..

– Ты неисправим! Вот идет Фени накрывать на стол. Обедать мы будем на террасе.

Он ухватил ее за руку и сказал:

– Видишь – господь бережет честных и предприимчивых…

И они весело, держась за руки, вместе вошли в дом.

Глава 60

Хотя внешне все выглядело так, будто Каупервуд наслаждается обедом с Бернис, его мысли, словно мельничные жернова, вращались и вращались вокруг его коммерческих и финансовых интересов, потом вокруг различных личностей, мужчин и женщин, которые работали с ним, вместе строили и завершали великие транспортные проекты, которым он посвятил себя. Мужчин, в основном его союзников, женщин, таких прекрасных, – все они вместе на протяжении тридцати лет делали его жизнь такой красочной. А теперь, хотя он не особо верил, что приговор врачей окончателен, как это могло показаться на первый взгляд, все же их предсказание его скорого конца, и этот прекрасный час с Бернис здесь, на берегу Темзы, и эта милая лужайка, лежащая перед ним, делали свое дело: он не мог не чувствовать скоротечную красоту жизни и ее навязчивую горечь. Потому что его жизнь была такой полной, такой насыщенной, такой яркой. Только теперь, когда обстоятельства вынудили его задуматься о возможности неожиданного исчезновения всего, что он считал частью себя самого, все то, чему он радовался в жизни, стало вдруг казаться ему еще прекраснее. Бернис – такая юная, такая умная, такая привлекательная, – с которой при благоприятных обстоятельствах он мог бы прожить еще много лет. И он чувствовал, что она сейчас так весело и отзывчиво думает именно об их будущем. Впервые не мог он смотреть на роковой процесс жизни со своей обычной отстраненностью. Вообще-то сейчас он мог думать только о поэтической ценности этого часа, его мимолетности, которая несла лишь печаль, ничего, кроме печали.

Однако, глядя на него, невозможно было сказать, что его угнетают грустные мысли, потому что для себя он решил: он должен притворяться, играть роль. Он должен заниматься своими делами, как обычно, до самого того часа или мгновения, когда прогноз врачей начнет сбываться, если только он верен. И потому утром он оставил Бухту Приора и, как обычно, отправился в свой офис, где занимался своими рутинными делами так, будто ничего не случилось, с обычными своими спокойствием и точностью, которые он всегда демонстрировал, когда дело касалось решений, процедур и прочего. Только теперь он чувствовал, что призван запустить те разнообразные процессы, которые в случае его смерти приведут к исполнению его личных пожеланий.

Одним из объектов его забот было изготовление надгробья для него и разочарованной Эйлин. Он вызвал своего секретаря Джеймисона и попросил его принести ему список имен архитекторов, будь то в Англии или на континенте, обладающих опытом и репутацией мастеров по строительству мавзолеев. Ему нужны были эти сведения как можно скорее, потому что это требуется его приятелю. Покончив с этим, он перешел к своему главному интересу: художественной галерее, к которой он хотел добавить картины, сделавшие бы его коллекцию выдающейся. С этой целью он написал несколько писем людям, которые покупали и продавали подобные шедевры, и в конечном счете приобрел нескольких весьма ценных картин, среди которых «Вторжение в царство Купидона» Бугро, «Тропинка в деревню» Коро, «Портрет женщины» Франса Халса, «Воскрешение святого Лазаря» Рембрандта. Эти картины он отправил в Нью-Йорк.

Параллельно с этими специфическими трудами ему неизбежно приходилось заниматься всякими мелочами, связанными с подземным проектом. Претензии, ссоры, вмешательство конкурентов, мелкие судебные процессы! Однако спустя какое-то время ему удалось закрыть все вопросы, а еще к этому времени он стал чувствовать себя настолько лучше, что пришел к выводу: в тех болях, которые заставили его обратиться к врачу, не было ничего серьезного. Напротив, его будущее представлялось ему в более розовых тонах, чем когда-либо прежде после его приезда в Лондон. Даже Бернис решила, что вернулась его прежняя физическая выносливость.

А тем временем лорд Стейн, на которого сильное впечатление произвела энергия Каупервуда, проявлявшаяся во множестве новых и оригинальных идей, решил, что пора устроить светский прием в честь Каупервуда в его, Стейна, прелестном приморском поместье в Трегазале, куда можно пригласить две сотни гостей. И вот после многих размышлений по поводу списка важных персон, которых следует пригласить, была назначена дата события, а Трегазаль с его прекрасными пейзажами, огромным танцевальным залом с канделябрами, соперничающими блеском с лунным светом, стал декорацией.