Стоик

В этот момент Каупервуд в полной мере ощущал собственную важность и благополучие, окружающее его. Когда он высадится и избавится от Эйлин, он увидит Бернис с ее матерью, которые ждут его в «Кларидже». Он чувствовал себя молодым: Улиссом, который отправляется в новое, полное неожиданностей путешествие. Он пребывал в приподнятом настроении еще и оттого, что посреди всей этой суеты курьер вручил ему телеграмму на испанском. «Солнце освещает Англию, на землю которой вы ступаете. Это серебряная дверь, которая открывается к вашему величайшему достижению и величайшей славе. Море было серым без вас, Oro del Oro[14]». Телеграмма эта, конечно, была от Бернис, и он улыбнулся про себя при мысли о том, что скоро увидит ее.

А теперь репортеры. «Куда он направляется?» – «Избавился ли он от всех своих чикагских активов?» – «Правдивы ли слухи, что он прибыл в Англию, чтобы купить знаменитую коллекцию картин?» На все эти вопросы он соблаговолил дать осторожные, но сопровождаемые улыбкой ответы. Чтобы быть точным, он приехал отдохнуть довольно продолжительное время, потому что уже давно не отдыхал, ответил он. Нет, он не избавился от чикагских активов, он просто приводил их в порядок. Нет, он приехал не за коллекцией Фэрбэнкса. Он ее видел как-то раз, и она его восхитила. Но он даже не знал, что она продается.

Эйлин все время находилась рядом с мужем, радуясь возвращению своего прежнего величия. Газета «Новости с иллюстрациями» прислала художника, чтобы сделать зарисовку с нее.

Как только наступило короткое затишье в вопросах-ответах, Джаркинс с Клурфейном рядом протолкались вперед, чтобы отдать дань уважения и попросить его не делать никаких заявлений до разговоров с ними. На что Каупервуд ответил: «Хорошо, если вы так хотите».

После этого в отеле Джеймисон сообщил ему о многочисленных телеграммах, полученных на его имя. Кроме того, в номере 741 его ждал мистер Сиппенс. Еще поступило послание от лорда Хэддонфилда, с которым Каупервуд познакомился много лет назад в Чикаго – лорд будет рад принять Каупервудов на уик-энд. Еще один известный южноафриканский банкир – еврейский джентльмен, – находящийся сейчас в Лондоне, приглашает его на ланч, чтобы обсудить важный вопрос касательно Южной Африки. Немецкий посол прислал изъявления уважения, он приглашает мистера Каупервуда на обед в посольстве и будет рад принять его в любой удобный для него день. Из Парижа пришло послание от мистера Долана, проживающего в Филадельфии: «Если вы собираетесь посетить сей городок, не прогулявшись по нему со мной, я прикажу остановить вас на границе. Помните, я знаю про вас столько же, сколько вы знаете про меня».

Он слышал взмахи крыльев судьбы над своей головой.

Немного спустя он, убедившись, что Эйлин устроилась в своем номере, послал за Сиппенсом и узнал от него все, что тот имел сообщить. Нет сомнений, сказал Сиппенс – он пришел в новом сером костюме, взволнованный, и его повадки показались Каупервуду какими-то птичьими, – что Гривс и Хеншоу чуть ли не сходят с ума. И тем не менее лучшего способа войти в дела, чем через акт о контролируемой ими линии, не существует. Сиппенс на следующий день проедет с ним предполагаемым маршрутом. Гораздо более важным на настоящий момент был полный контроль над центральной петлей, потому что от нее будет зависеть вся система. Линия «Чаринг-Кросс» может быть соединена с петлей с наибольшей выгодой, и если он будет владеть этой линией или контролировать ее, то его позиции касательно получения петли и некоторых других будут гораздо более выгодными. Кроме того, одобрения ждут и несколько других актов, их пока придерживают спекулянты в надежде позднее найти операторов и инвесторов, и все это можно взять на заметку и исследовать.

– Большой вопрос, как разобраться во всем этом, – задумчиво сказал Каупервуд. – Ты говоришь, что Гривс и Хеншоу в панике, но они так пока и не обращались ко мне. Джаркинс тем временем явно поговорил с этим парнем Джонсоном из Транспортной электрической, и Джонсон договорился с ним, что если я не предприму никаких действий, пока он не соберет группу, которая проявляет интерес к этой центральной петле, – этот твой Стейн, как я понимаю, один из них – то он организует мне встречу со всеми ними, чтобы мы, как я полагаю, могли обсудить всю эту идею о петле в принципе. Но это будет означать, что мне придется игнорировать Гривса и Хеншоу и позволить линии «Чаринг-Кросс» вернуться в Транспортную электрическую в соответствии с условиями договора, а мне бы не хотелось, чтобы это случилось. Это даст им лишнюю дубинку, которую они будут держать над моей головой.

Услышав это, Сиппенс мгновенно вскочил на ноги.