Стоик

– Вы не должны говорить мне это, – сказал Джонсон. – Но мне придется взять какое-то время на обдумывание того, что я услышал, мистер Каупервуд, провести собственные маленькие изыскания. А когда я обдумаю все это, мы сможем обсудить все с вами еще раз.

– Да, конечно, я это понимаю, – сказал Каупервуд. – К тому же я хочу на какое-то время уехать из Лондона. Давайте договоримся так – я буду ждать вашего звонка через дней десять-двенадцать.

На этом они обменялись дружеским рукопожатием; Джонсон был очарован мечтой об активной работе и богатстве. Для него победы на этом поприще, которому он отдал всю жизнь, были поздноваты. Но все же теперь, кажется, победа стала возможной.

Что касается Каупервуда, то он остался размышлять о прагматичном финансовом курсе, который ему следует проводить. В конечном счете самый верный способ достижения цели был прост: предложить достаточно фунтов стерлингов. Помахать пачкой денег перед глазами недовольных инвесторов, и, каковы бы ни были причины их недовольства, они с большой долей вероятности возьмут деньги и про свое недовольство забудут. Предположим, ему придется заплатить этим неуступчивым директорам и инвесторам два, три или четыре фунта на каждый фунт, который они контролируют в настоящее время. Прибыли, которые ему принесут строительная корпорация и увеличение пассажиропотока в огромном и растущем городе вроде Лондона, покроют все расходы – не только те неожиданные выплаты, которые он готов делать сейчас, но и выплата процентов по акциям будет такой, какую этим людям не хватает ума представить. Важно сейчас обеспечить себе контроль, а потом, позже, объединить эти линии за любую, пусть и кажущуюся сказочной цену. Все расходы покроет время и рост мирового капитала.

Он, конечно, не собирался покрывать из своих средств расходы на подготовительные мероприятия, а потому, предполагал Каупервуд, ему, наверное, придется в ближайшем будущем вернуться в Штаты и, умело представив перспективы, которые сулит это дело, заручиться обязательствами подписки на акции его главной холдинговой компании некоторых банков, трастовых компаний и отдельных финансистов, с методами и алчностью которых он был знаком не понаслышке. А эта холдинговая компания, в свою очередь, приберет к рукам всю лондонскую подземную сеть, а впоследствии перераспределит приобретенные активы между разными подписчиками из расчета по два-три доллара на каждый вложенный.

Но сейчас он должен был отдохнуть где-нибудь с Бернис, после чего он проконсультируется с Джонсоном и договорится о встрече с лордом Стейном, потому что от позиции, которую займут эти двое, зависит многое.

Глава 33

В ходе этой деловой суматохи – в которую вторгались то отъезд Эйлин в Париж, то хлопоты Бернис в связи с Бухтой Приора – Каупервуду приходилось удовлетворяться лишь мимолетными встречами с возлюбленной. Она внешне была явно занята, ездила по магазинам, обустраивалась. Но все эти изящные тривиальности, которыми она развлекала себя, в его глазах делали ее лишь личностью еще более загадочной. «Она такая живая, – часто говорил он себе. – Она любит делать покупки, они ей очень нравятся, а вместе с ней нравятся и мне. Она, кажется, интересуется всем на свете, а потому люди естественным образом начинают интересоваться ею».

И теперь, в свой первый приезд в Бухту Приора, он обнаружил, что дом полностью подготовлен к проживанию: кухарка, горничные, экономка, дворецкий, не говоря уже о персонале всего имения, оплачиваемом Стейном. И сама Бернис проявляла интерес – или только делала вид, что ее это интересует – к прелестям сельской жизни. Очень часто ее любовь к природе казалась неподдельной и даже трогательной. Птичка, дерево, цветок, бабочка – все это приводило ее в восторг. Сама Мария Антуанетта не сыграла бы эту роль лучше. Когда он приехал, ее не было в доме – она ушла с пастухом, который собрал все овечье стадо, чтобы показать ей. Когда пастушья повозка въехала на дорожку, в руках она держала самое крохотное существо из шерстистого приплода. Она разыграла сценку, которая понравилась ему, но ни в коем случае не обманула. Представление в мою честь, подумал он.

– Пастушка и ее овечка! – воскликнул он, шагнув вперед и прикоснувшись ко лбу овечки в ее руках. – Какие очаровательные существа! Они приходят и уходят, как весенние цветы.

Его взгляд признал высокий класс ее платья, хотя он ни слова не сказал об этом. Он ясно понимал, что для нее ношение необычного костюма – дело естественное. Она делала вид, что не осознает значения своих проделок, считая их естественными для себя, привилегией в той же мере, что и обязанностью, которая была частью ее физических даров.

– Тебе бы приехать немного пораньше, – сказала она. – Ты бы познакомился с нашим соседом Артуром Тэвистоком. Он тут помогал мне устраиваться. Ему пришлось уехать в Лондон, но он приезжает завтра и займется тут еще кое-чем.

– Прекрасно! Какая практичная хозяйка! Использует своих гостей! Неужели этот дом – такое место, где работа – основное развлечение? Что ты поручишь сделать мне?