Стоик

Он дернул веревку колокольчика, попросил слугу принести выпивку и провел их в очаровательную комнату с балконными дверями, выходящими в обнесенный стеной сад. Пока Стейн двигался, исполняя роль хозяина, Каупервуд продолжал разглядывать его. Он сразу же почувствовал решительно дружеское расположение к этому человеку. В нем чувствовалась какая-то легкая, искренняя вежливость и предупредительность, которые многое обещали тому, кто сумеет завоевать его доверие. Но завоевать его доверие было нелегко. Честность и рациональность – вот что было ключом к этому человеку.

И тем не менее Каупервуд решил со всей определенностью пока не раскрывать внутреннюю суть своего предложения. В то же время он поймал себя на том, что думает о Бернис, так как между ними существовало молчаливое соглашение, по которому она в случае необходимости должна была выступить в роли социальной наживки именно для такого рода людей, как Стейн. Но теперь, видя всю привлекательность Стейна, он вовсе не был уверен, что хочет использовать ее в таком качестве. Впрочем, он сосредоточился, когда Джонсон начал делиться своими идеями относительно ситуации с подземной дорогой.

Когда Джонсон закончил, Каупервуд негромким убедительным голосом начал излагать свой план объединения. Он в особенности задержался на электрификации, освещении, новом методе оснащения каждого вагона отдельным двигателем, пневматических тормозах, автоматической сигнализации. И только раз Стейн прервал его вопросом:

– Каким вы видите управление всей системой – через совет директоров или единоличное?

– Через совет, конечно, – ответил Каупервуд, хотя на уме у него было совсем другое. – Видите ли, – продолжал он, пока они молча разглядывали его, – мой план, в случае если мне удастся создать объединенную систему, состоит в том, чтобы образовать новую компанию и включить в нее «Чаринг-Кросс», который уже мне принадлежит. А чтобы привлечь нынешних держателей акций компаний петли, я готов предложить им по три акции в этой новой компании за каждую, которая им принадлежит в этих меньших компаниях. А поскольку строительство линии «Чаринг-Кросс» обойдется не менее чем в два миллиона фунтов, то, как вы понимаете, стоимость их акций значительно повысится. – Он сделал паузу, чтобы понять, произвели ли его слова должное впечатление на слушателей, и увидел: да, произвели самое благоприятное впечатление, после чего он продолжил: – Как, по вашему мнению, будет ли этот план прибыльным, в особенности если заранее согласовать, что все линии этой новой компании должны быть модернизированы и действовать как единая система, при этом без привлечения дополнительных средств держателей акций, а за счет привлечения новых акционеров, то есть открытой продажи?

– Я бы уверенно сказал: да, будет, – ответил Стейн. Джонсон согласно кивнул.

– Я вам изложил мой план в общих чертах, – сказал Каупервуд. – Конечно, могут возникнуть еще всевозможные варианты, но какой из них принять, может решать совет директоров новой укрупненной системы.

Он думал о Скарре, Хэддонфилде и других, чьи акты, если он приберет их к рукам, придется выкупать у него.

Но в этот момент Стейн задумчиво поскреб ухо.

– Насколько я понимаю, – сказал он, – эта схема «три акции за одну» распространяется только на тех держателей акций, которые пожелают присоединиться к вам на ваших условиях. Но, я думаю, вы забываете о проблеме симпатий, а они будут не на вашей стороне. И если принять это за факт, то вы можете не сомневаться, что ваше предложение трех акций за одну не привлечет достаточное количество имеющихся держателей, чтобы позволить вам действовать по вашему усмотрению, которое, как я предполагаю, означает полный контроль с вашей стороны. Потому что, видите ли, они настроены исключительно на английский контроль. Мы с Джонсоном это поняли после объявления о покупке вами акта на линию «Чаринг-Кросс». Кроме того, на линиях «Метрополитен» и «Дистрикт» уже возникла некоторая оппозиция, даже тенденция объединяться против вас. И, господь свидетель, директора этих линий никогда не питали особой любви друг к другу вплоть до настоящего времени!

Тут Джонсон иронически хохотнул.

– Так что если вы не будете действовать с величайшей осторожностью и тактом в каждый момент, – продолжил Стейн, – не будете искать нужный подход к нужным людям, причем делать это должны предпочтительно английские, а не американские агенты, то вы, скорее всего, в ближайшем будущем окажетесь в полной блокаде.

– Согласен, – сказал Каупервуд, который ясно понимал, о чем ведет речь Стейн. Если Каупервуд хочет привлечь их к тому, чтобы они помогли ему вытащить этот английский каштан из огня, то они потребуют не столько дополнительную компенсацию – вряд ли они могут попросить больше того, что он уже предложил, – но, вероятнее, какую-то форму совместного контроля. Или, если это будет невозможным, то они потребуют обеспечить безопасность их вложений и, вполне вероятно, каждому, как и ему, соответствующее увеличение доли с развитием предполагаемой системы. А как это можно устроить?