Стон (СИ)

— Что же касается его волос, мистер Холмс, они-то и привели меня к вам, — продолжил инспектор и крикнул кому-то из стоящих поодаль полицейских: — Андерсон, принесите записку.

Аскетичного вида мужчина подал пакет, в котором был отчетливо виден сложенный треугольником лист бледно-серой бумаги.

— Наденьте, — немного гнусаво буркнул он, протягивая Шерлоку резиновые перчатки.

— У Давида… то есть, у трупа… Черт, как же зверски я устал, — не выдержал Лестрейд, прижав к вискам пальцы больших, неухоженных рук, и продолжил:— Записка лежала в верхнем кармане его пиджака. Прочтите.

«Кудри, куда прекраснее тех, что я собственноручно сжег у себя в камине, вы увидите по адресу… Уверен, инспектор, вы найдете Шерлока Холмса совершенно великолепным».

Шерлок не мог отвести взгляда от ровных, идеально начертанных букв. Это был тот самый удар, от которого следует рухнуть и больше не подниматься.

Садерс и не думал бросать ему вызов. Он выиграл, даже не начав поединка.

Единственное, что оставалось Шерлоку теперь, это выбрать способ самоубийства, хотя бы внешне напоминающий внезапную, но вполне объяснимую смерть.

— Что это может значить, Шерлок? — Почему-то Лестрейду очень захотелось назвать его просто по имени. — Вам хоть что-то понятно из этой записки?

Шерлок поднял глаза, и прозрачность его взгляда поразила инспектора.

— Только то, что мои кудри исключительно хороши.

Он отдал записку.

— Я могу ехать домой? Или я все-таки арестован?

— Вы что-то знаете, — уверенно качнул головой инспектор. — Но не собираетесь мне помогать.

— Я знаю гораздо больше, чем вы могли бы предположить, и готов поделиться с вами частью своих знаний или догадок. Но это ни к чему не приведет, уверяю вас. Вы никогда не воспримете сказанное мною всерьез.

Лестрейд проводил его долгим взглядом.

Шерлок ни разу не оглянулся. Шел уверенно, не спеша, гордо расправив плечи и приподняв голову, обрамленную хоть и спутанными порывами ветра, но действительно очень живописными локонами. Ничего в его облике не напоминало напуганного или чем-то обеспокоенного человека, но инспектор Лестрейд мог бы поклясться на Библии, что каждый сделанный шаг давался этому парню с огромным трудом.

*

Вернувшись на Бейкер-стрит, Шерлок вспомнил, что так и не спросил у инспектора, как был убит этот мужчина. Но сейчас ему было всё равно, зарезан он, застрелен или отравлен. В жизни Шерлока это ничего не меняло. В его оставшейся жизни…

Недели, дни или часы подарит ему взбешенный отказом Садерс, тоже значения не имело. Сколько бы ни осталось… Решение принято, и другим оно быть не может.

Шлюхой?

Ну уж нет!

Жаль, очень жаль…

И самое главное, всё было напрасно: и унижение, и боль, и стыд.

Перед глазами стояла похожая на могилу комната и узкая кровать, на которой он корчился в собственной моче. Горячий рот отравленного ревностью Ди. Острый запах возбуждения, исходивший от оседлавшего его Садерса. И то граничащее со смертью наслаждение, которое затуманило мозг, когда семя, подобно адскому пламени, вырвалось наконец наружу, опустошая до отказа переполненную мошонку и заливая такое же пламя, бушующее внутри измученного страстью мужчины.

Значит, и такой бывает любовь.

А может быть, только такой она и бывает?

Шерлоку казалось, что он состарился за одно мгновение — одряхлел, покрылся морщинами столетней усталости. Он подошел к зеркалу и пристально вгляделся в собственное лицо. Красивое лицо, будь оно трижды проклято. И по-прежнему молодое, сияющее туго натянутой кожей. Значит, постарела душа.

Умирать не хотелось.

Каждая клеточка, каждая капелька крови жаждали жизни и света.

Шерлок отвернулся.

Подойдя к платяному шкафу, неловкими, замедленными движениями стянул пальто и аккуратно повесил на плечики, стряхнув приставшую к рукаву сухую травинку.

В спальне разделся до трусов, так же аккуратно сложив рубашку и брюки (отнести в прачечную, если для этого найдется часок-другой), и отправился в ванную, где тщательно вычистил зубы, искупался, насухо вытерся и освежился туалетной водой.

А потом, не надев даже белья, лег и, закутавшись в одеяло, мгновенно уснул.

Он спал до позднего вечера, и мог бы проспать до утра, если бы приход Майкрофта не вернул его в ужасающую реальность.

*

— Шерлок, проснись.

Он испуганно сел на постели, и от резкого движения голова закружилась. Сердце сделало болезненный удар и застучало громко и часто.

— Майк?

Майкрофт оглянулся в поисках стула, но, словно обессилев за долю секунды, тяжело опустился на край кровати.

— Я не мог до тебя дозвониться. Миссис Хадсон сказала, что у тебя тихо…

С трудом преодолевая нервную дрожь, Шерлок сделал глубокий вдох.

— Ты спишь, — тихо проговорил Майкрофт.

— Что случилось, Майк?

— Инспектор Лестрейд мне всё рассказал.

«Черт бы побрал этого Лестрейда! Нашел-таки повод пообщаться с кумиром».

Неожиданно Шерлок сильно разозлился.

— Он тебе позвонил? Какого дьявола он впутывает тебя во всё это дерьмо?!

Майкрофт устало потер виски, и этот жест живо напомнил Шерлоку загорелые руки инспектора.

— Он приехал на место преступления, Шерлок.

— Какого ещё преступления? И при чем здесь ты?