Странные страны. Записки русского путешественника

День ознаменовался постижением новой техники: наконец-то подошла моя очередь на багги. Выяснил, что наши багги изготовили в Калифорнии специально для гонок по пересеченной местности, и сюда они приехали не сами, а в сопровождении некоего человека по имени Гермес. Он американец, но живет в Австралии. Естественно, Гермес по-русски не бельмес. Под его нерусским руководством меня одевали в специальный комбинезон и шлем. Сперва Гермес, проверяя каждый замочек и щелочку, надел на меня подшлемник, потом каску, которая сдавливала голову, как тисками, и поверх всего этого круглый шлем со стеклянным забралом. В этом шлеме, кажется, вполне можно лететь в космос: там и рация, и трубка для подачи воздуха откуда-то сзади, и я бы не удивился, если бы прямо в рот подавались еще напитки и еда. Вайнзихер шутил, что очень важно надеть шлем правильно, чтобы в случае аварии он не покатился в другую сторону, а отвалился вместе с головой. Такой вот черный юмор…

Нужно сказать, что влезть в багги довольно сложно — только через окно, поскольку дверей нет, и вся машина представляет собой закрепленный на раме мощный двигатель, четыре мощных колеса и тщательно разработанную подвеску. То есть всякие пружины и амортизаторы, которые есть в любом транспортном средстве, здесь являются чуть ли не основным элементом конструкции. В какую бы рытвину эта машинка не попала, на какой бы камень не наехала, это не приведет к жесткому удару для водителя, хотя перевернуться можно легко. Водитель и пассажир, кстати, привязаны к креслу многочисленными ремнями безопасности настолько крепко, что в принципе шелохнуться невозможно. Буквально прикованы к автомобилю, как буйно помешанные к кровати в сумасшедшем доме. Зато ощущаешь, что ты действительно составляешь с машиной одно целое.

Я не совсем понимал, зачем столько предосторожностей, но как только мы с Чубайсом двинулись, очень быстро осознал правильность и необходимость такой сложной защиты. За руль первым сел Анатолий Борисович, и мои «пассажирские» ощущения были довольно тревожные: мы шли уже по пустыне, по дюнам, а дюны — это когда ты летишь вверх на большой скорости, как бы с разбега, и не знаешь, что будет на вершине. Через некоторое время Чубайс предложил мне поменяться местами, и мы с ним вдвоем проделали сложные манипуляции с отстёгиванием, прилаживанием и пристегиванием всех ремней и фиксаторов. Я сел в кресло пилота и стал слушать советы Чубайса: как нужно набирать скорость, так правильно тормозить и входить в вираж. Попробовал. Получилось. Скоро передо мной оказался участок ровной дороги, и я решил опробовать технические возможности багги, стал выжимать скорость. 60, 70, 90, 100, 110, 210… Я почувствовал себя гонщиком «Формулы-1» и ждал, когда Анатолий Борисович, как человек весьма осмотрительный, начнет меня останавливать. Вместо этого услышал: «Знаете, я подремлю минут десять». И в тот же момент, как с ним часто бывает, Чубайс отключился, а я остался один на один с этим чудом техники, да еще этим чудо-пассажиром. Сейчас, вспоминая все возможные средства транспорта, на которых мне пришлось перемещаться в экспедициях, могу сказать, что бросок по пустыне на багги оставил самое сильное впечатление.

Сегодня же, пока я наслаждался ездой на багги, произошел несчастный случай с Артуром, парнем из команды Сергея Полонского. Он лихо разогнал свой квадроцикл, чтобы проскочить бархан на глазах у появившейся группы монгольских всадников, тем более, что они при виде нашей техники стали цокать от восхищения языком. Так вот, на глазах у этой группы, на глазах у нашего оператора Василия, Артур буквально взлетел на вершину бархана, за которой сразу начинался обрыв, перевернулся вместе с квадроциклом и упал настолько сильно, что шлем под ним треснул, почти разлетелся на куски. Артур получил ранение в голову и, самое неприятное, сильно повредил позвоночник. Его уложили на носилки. Вася из оператора очень быстро превратился во врача и весь день сопровождал Артура в штабной машине, ставил капельницы и делал уколы. Необходимо отправить пострадавшего самолетом в Москву. Но сначала нужно совершить марш-бросок по пустыне, пересечь границу и оказаться в России.

Вечер. Наш лагерь стоит посреди пустыни, в небольшом оазисе, где источник воды, зелень небольшой оазис, вокруг пустыня, уникальная и удивительная. Небо меняется постоянно: от акварельной голубизны до густой иссиня-черной темноты, высветленной, как праздничным салютом, всполохами зарниц. Иногда кажется, что сквозь атмосферный слой просачивается бездонность космоса, и вспышки красноватого и золотистого света — не что иное, как след кометы или последнее, отчаянное мерцание гаснущих светил.

29 июля

В семь утра уже очень жарко. Днем в пустыне +45°, а может быть и больше. Зато удалось принять горячий душ: вода в канистрах и баках нагрелась от первых лучей пустынного палящего солнца.

Мы с Чубайсом решили бороться с весом и заключили спор, кто до 15 сентября скинет больше лишних килограмм. Надо держаться и мало есть.