Странные страны. Записки русского путешественника

Выходим на квадроциклах и движемся по прямой к границе.

Солнце невыносимо, жара невыносима. В погранзоне, где проверяют документы и осматривают транспорт, нет ни деревца, ни кустика, ни кусочка тени — сплошная выжженная пустыня. Температура воздуха такая, что, кажется, наша экипировка может расплавиться. Подоспели четыре джипа из конвоя, между которыми мы натянули брезентовый тент, но это мало помогло, потому что со всех сторон задувал горячий ветер. Под тентом устроили небольшой обед, причем довольно изысканный по походным меркам. Наш повар Борода, он же Слава, все время пытается разнообразить меню и доразнообразил уже до такой степени, что вчера сварил молочный суп с рыбой. Как ни странно, оказалось вполне съедобно.

Заканчивался досмотр и проверка документов.

Заканчивался наш маршрут по Монголии. Он длился всего несколько дней, которые вместили в себя столько впечатлений, ощущений, размышлений и чувств, что в нормальной жизни этого хватило бы на год. Впрочем, нет смысла сравнивать. Здесь другое время.

Часть 2 Тыва и Алтай

Перешли границу, изрядно замучившись на жаре. Пошли по плохой грунтовой дороге, а через некоторое время вдруг впервые за неделю, увидели настоящий асфальт. Асфальт после стольких дней бездорожья — это культурологический шок. Проехали еще километров триста, не могли заправиться, потому что ни на одной заправке не было горючего. Тех, у кого кончился бензин, тянули на «галстуках», это значит — на тросах.

Неожиданно нашу колонну возглавила автоинспекция и сзади появились машины сопровождения с маячками. Таким образом мы въехали в город Кызыл — столицу нынешней Тывы. Сразу свернули в сторону аэропорта, где травмированного Артура уже ждал вызванный Полонским спецсамолет. Этим же самолетом, к сожалению, улетела Катя Абызова, потому что у нее возникли неотложные дела, и Леша Чубайс со своей женой, тоже Катей, которые очень волновались за своего оставленного в Москве младенца. Анатолий Борисович как-то очень явно расстроился.

Из аэропорта приехали в лагерь. Нас ждали накрытые в юрте столы и прекрасный цивилизованный ужин. Время — снова другое — близилось к полуночи. Мы были невозможно уставшими после треволнений с Артуром, гонки по пустыне Гоби и сидения на жаре у погранзаставы, поэтому вначале без большого энтузиазма встретили группу из пяти тувинцев, пришедших развлечь нас горловым пением. Но когда они запели, было ощущение, что фантастические звуки, извлекаемые из организма непостижимым для любого европейца способом, действовали на нас почти гипнотически. Это невозможно описать, это нужно слышать. Ты стоишь рядом с этим человеком и не веришь, что этот яростный первобытный звук, в котором столько мощи и силы, способен воспроизвести обычный человек. Прямо под окном юрты течет Енисей, вокруг — горы, и здесь как нигде я проникся чувством, насколько мощна, самостоятельна, самобытна и, главное, самодостаточна азиатская культура. Ее нужно не высокомерно отторгать, а познавать, постигать и каким-то образом с этой культурой общаться. Мы все затихли и долго просили этих диковинных певцов не уходить, петь еще и еще. А потом еще разговаривали, разговаривали и разговаривали… Глубокой ночью я уже не выдержал и ушел в свою юрту, рухнул на кровать, не раздеваясь, никак не готовясь ко сну.

30 июля

Утром встал, обнаружил, что здесь есть горячий душ, из которого идет холодная вода. С удовольствием умылся, с удовольствием позавтракал и до самого старта сидел на камешке на берегу Енисея, впитывая запахи, ощущения, прислушиваясь к природе и к себе.

Джипы готовились к выезду. Мы продолжаем нашу экспедицию и направляемся к реке Катунь, по которой будем сплавляться на уже знакомых мне рафтах и гидроциклах.

От Кызыла, от базы, на которой мы ночевали, мы прошли вдоль Западных Саян километров триста. Ехали нормально, на джипах, потому что дорога хорошая, частично был асфальт, потом уже пошел хороший настоящий песок, так что машину, идущую в пяти метрах впереди совершенно нельзя было разглядеть. Добрались до водохранилища Красноярской ГЭС, у которой какая-то запредельная площадь — около 400 тысяч километров. Любопытно, что в течение весны и лета водохранилище собирает воду, а осенью и зимой ее спускаю на турбины электростанции, чтобы они вращались и давали ток. По дороге проезжали печальные и однообразные деревни (НЕОБИТАЕМЫЕ —?), которые на тувинском языке называются «спасенные деревни». Проще говоря, когда строили Красноярскую ГЭС, эти места готовили к затоплению, а людей переселяли из деревень на более высокие места, которые потом стали берегом этого самого водохранилища.

Именно в этой местности были древние скифские поселения и большое количество курганов. Именно здесь было найдено золото скифов, и именно сюда до сих пор приезжают на раскопки археологи, когда вода уходит и обнажает части залитых прежде берегов.