Странные страны. Записки русского путешественника

На моторных лодках мы переправились на другой берег водохранилища, где встретили группу ученых из Санкт-Петербурга. У раскопанного карьера стояла палатка, даже не палатка, а тент, сооруженный почему-то из старых театральных растяжек и афиш, на одной из которых был изображен Дзержинский. Владимир Анатольевич, профессор и руководитель археологической экспедиции, объяснил, что это местный театр отдал им старые задники и кулисы, и их использовали для научных целей. Дзержинский украшал крышу палатки археологов, а внутри происходили удивительные вещи: из земли, которую эти люди перебирают буквально руками, из глубин времени появляются скифские бронзовые уздечки, отлитые в VII веке до нашей эры, какая-то утварь, посуда, украшения. Я трогал это руками, я видел это глазами и не мог сопоставить даты, века и тысячелетия. Никогда я не ощущал так остро ход времени и собственную причастность к истории.

Потом нас повели на раскопки и показали курганы, так называемые ящики, могилы, гробы, собранные из плоских камней. Ящики для взрослых, ящики для детей, куда укладывали тела умерших и те предметы, которыми они пользовались при жизни. Нам показали наскальные рисунки, и — невероятно! — на многих из них изображены космические сюжеты… Показали нарисованный рукой далекого предка скифский крест и место, где, по предположению ученых, упал метеорит или приземлился таинственный летающий объект. Я не верю в НЛО, но в этих местах, где видишь абсолютно девственную обнаженную планету, понимаешь, что все могло быть…

Эти ученые — подвижники. Они отвоевывают у времени свидетельства развития человеческого рода, возникновения, могущества и падения государств, культур и цивилизаций, давая нам шанс прочувствовать, кто мы и откуда. Когда ты видишь все эти бесценные вещи в витрине музея, в отрыве от местности, от конкретной точки на планете, сохранившей свою первозданность, такое чувство возникает редко.

В Кызыле мы видели колоссальное здание — Государственный музей Тывы. Наш проводник Артур рассказал, что именно здесь будет храниться золото скифов, которое было найдено на территории Тывы. Долгое время коллекция хранилась в Эрмитаже, а вот сейчас ее передали тувинскому музею. Правда там такое количество золота и оно настолько неоценимо в денежном отношении, что музей не может пока выставить скифские сокровища: нет специальной охранной системы. Но обещают, что скоро будет…[1]

Археологи угостили нас вкусным холодным компотом, и мы долго беседовали. Как-то между делом они пожаловались, что кто-то ночью украл их единственную лодку, и Чубайс тут же решил подарить им одну из наших моторок. Археологи были счастливы, и в таком общем счастливом состоянии мы попрощались и вернулись к нашим джипам, чтобы продолжить путь.

Искупались в водохранилище и опять какое-то время ехали по пескам. Вечером разбили лагерь и у костра принялись смотреть на портативном DVD «Намедни» Леонида Парфенова — кто-то из наших привез с собой запись всех выпусков программы, чтобы коротать свободные вечера, которых, впрочем, выдалось немного. Включили 1991 год: ваучеры, свободные цены, постепенный выход страны из состояния голода, распад СССР… Чубайс давал удивительные по своей насыщенности и точности деталей комментарии, которые можно было бы издать как лекции по новейшей истории России. Это было настолько интересно, что просмотр затянулся почти до утра. Жаль, что он не читает таких лекций в университетах.

31 июля

Двинулись к Алтаю.

Первую половину дня ехали на джипе, Чубайс был за рулем, а разглядывал карту, пытаясь самостоятельно определить маршрут. Но местные названия были такие мудреные, почти монгольские, поэтому скоро я эту затею бросил, и мы, как обычно, шли просто за Сашей Давыдовым, который вел всю колонну.

Карстен влетел на своем квадроцикле в какую-то яму и повредил позвоночник. Повредил так, что лежал не шелохнувшись, и пришлось вызывать санитарный вертолет, который отвез его в ближайший город, Барнаул. А оттуда уже самолетом в Москву.

В середине дня Чубайс пересел на квадроцикл, и я один вел джип по высокогорью. Это оказалось не легче, чем ехать по горной дороге на квадроцикле или мотоцикле, несмотря на то, что ты отгорожен от опасности стеклами, дверьми, капотом и бампером. Смотришь вправо-влево и видишь такое ущелье, такой обрыв, что понимаешь всем своим существом: всего чуть-чуть, всего один миг — и тебя нет.

Ни встречного, ни попутного транспорта, встречались лишь редкие стада, гонимые одиноким пастухом. И в Узбекистане, и на Кольском людей было больше. Раньше я сказал бы, что это богом забытое место, теперь думаю, что наоборот: богом избранное, куда люди не допускаются. Такие горы, такие краски и такое небо встречаются на картинах художников, пытавшихся изобразить рай. Рай — это планета без людей.