Странствия и путешествия

И когда мы вышли оттуда, [увидели] у ворот церкви большое сооружение — колонну, сделанную из огромных глыб, которая намного выше, чем та большая церковь, и наверху нее находится большой конь из позолоченной бронзы и на нем всадник, с протянутой рукой и с пальцем, указывающим на Турцию, и с яблоком в другой руке, в знак того, что весь мир был у него в руках; и однажды во время страшной бури упало то яблоко, и говорят, что величиной оно с большой кувшин в пять арроб, а отсюда кажется с апельсин, потому что оно очень высоко; и говорят, что, чтобы поднять то яблоко и привязать коня цепями, чтобы не упал от сильного ветра, было истрачено восемь тысяч дукатов. Говорят, что этот всадник — Константин[279], и предсказал он, что с той стороны, куда он показывает пальцем, придет погибель Греции, /174/ и очевидно, что так и случилось. Весь этот День до полудня мы занимались осмотром церкви и ее округи; снаружи церкви находятся большие рынки и дома, где обычно продают хлеб, вино, рыбу, а больше всего дары моря, потому что греки особенно любят есть это, ибо в некоторые четыредесятницы в году они питаются не столько рыбой, сколько тем, в чем нет крови, то есть дарами моря; есть у них там большие каменные столы, где они имеют обыкновение обедать, как сеньоры, так и простой народ.

Сеньор, императрица и ее брат отправились во дворец, а я вернулся туда, где остановился; на следующее утро отправился я осматривать церковь св. Марии, в которой погребено тело Константина, и есть там икона нашей Госпожи Девы Марии, написанная св. Лукой, а с другой стороны наш Господь распятый, написанный на каменной плите и украшенный по краям и по фону серебром, которого, говорят, несколько кинталов[280], а все изображение такое тяжелое, что не смогли бы поднять и шесть человек. И каждый вторник собирается множество людей, и отправляется туда до двадцати человек, одетых в длинные красные, словно у быков для охоты на куропаток, полотняные одежды[281], /175/ с покрытыми головами; люди эти из одного рода, другие не могут исполнять эту службу; они движутся с большой процессией, и люди в том одеянии подходят по одному к иконе, и кто ей нравится, тому она позволяет взять себя так легко, словно бы весила она одну унцию[282], и кладут ее на плечо, и с песнопениями выходят из церкви и направляются к большой площади, и там тот, кто несет ее, ходит с ней от одного конца до другого, и обходит [так площадь] пятьдесят раз, и кажется, что икона поднимает его над землей, причем он теряет сознание и бледнеет, не отрывая глаз от нее; затем он садится, подходит другой, берет ее и кладет себе на плечо, и делает то же самое, так что таким образом четыре или пять человек носят ее в течение того дня. В этот день бывает базар, и приносят туда множество вещей на продажу, и стекается множество людей; клирики берут вату, подносят ее к иконе и раздают ее присутствующим там людям, и с той же самой процессией возвращают они икону на свое место. И за все то время, что был я в Константинополе, не упустил я ни одного Дня, чтобы побывать там, ибо действительно это — великое чудо.

Была в Константинополе одна церковь, не столь большая, как св. София, но, говорят, значительно более богатая, которую построила св. Елена, желая явить в ней все свое могущество; У /176/ входа были своды, и потому было темно, и говорят, что там часто впадали в содомский грех; и однажды упала с неба молния и полностью сожгла ту церковь, так что не осталось ничего и никого из тех, кто сообща предавался там этому греху; называют эту церковь Влахерна, и сейчас она сожжена[283], так что восстановить ее невозможно. Есть другой монастырь, называемый Пантократор, принадлежащий монахам ордена св. Василия, — а в тех краях нет Другого ордена, — и он также весь богато украшен золотой мозаикой, и находятся там сосуды, которые были наполнены вином на свадьбе Архитриклина, и много других реликвий, и там погребения императоров[284]. На краю города в стороне моря против Турции есть на стене монастырь во имя св. Димитрия, он женский, и через самую узкую часть пролива просматривается Турция[285]. Напротив него, на турецкой стороне, находится башня, в которой, как говорят, в древности находилась цепь от одного берега пролива до другого[286], и когда поднимали ее, корабли не могли проходить; и делалось это как из тщеславия, так и для того, чтобы не терять пошлины, которые там собирались; и это рукав св. Георгия, как его называют; и в одном месте он столь /177/ узок, что виден даже человек, гуляющий по песку на том берегу; море столь мелкое со стороны Турции, сколь глубокое со стороны Греции, так что любой корабль, каким бы большим он ни был, вынужден проплывать рядом со стеной Константинополя, настолько близко, что, кажется, можно было бы спрыгнуть со стены на корабль.