Читаем Стрет и Вайнд. Непохожие (СИ) полностью

- Дорого, потому что вещь хорошая, - с усмешкой заверил лысоголовый. - В Трилиссе доспехи и оружие продают либо купцы, либо кузнецы. Случись что с оружием, купленным у купца, так с того взятки гладки - что купил, то и продаю. А кузнецу отвечать по всей строгости пройдется: сам ковал, сам продал, самому и ответ держать. И потому вещи, что лежат у нас, хоть и стоят дороже, но их надежность будет куда как выше. - Широкоплечий верзила с чувством похлопал меня по плечу. - Этим оружием ты будешь на жизнь себе зарабатывать. Будешь защищать себя, а если придется, то и своих друзей. Так что не стоит скупиться, ты уж мне поверь.

Я-то верил. И очень хотел купить понравившийся мне клинок. Но вот мой кошелек имел другое мнение. В нем лежала всего одна серебряная кварта, выделенная от щедрот господином Вайндом. Одна серебряная монета, да. И на нее я мог купить всего лишь...

- Дайте мне вон ту палицу. - Я указал рукой на несколько темных палок, небрежной кучей лежачих в самом дальнем углу. Ни слова ни говоря Зик развернулся к указанной куче и порывшись в ней, вытащил на свет цельную металлическую дубину широким шишаком наверху.

- Думаю, эта будет тебе в самый раз. - Стараясь не показывать нахлынувшего на меня смущенья, я сделал несколько пробных выпадов. Да - оружие сидело в руке довольно-таки неплохо. Но палица это, увы, далеко не меч. И бой с ней нужно вести по-другому, и удовольствия от ее владения тоже совсем не то. Палица, это как заморенная голодом девушка. Вроде все-то же - две руки, две ноги, две сиськи. Но чего-то не хватает. И чего-то не мелкого, а очень даже значительного.

Расплатившись с невозмутимым кузнецом, я бросил прощальный взгляд на понравившееся мне оружие. Нет, чтобы там кто не говорил, а этот меч непременно станет моим. Он будет моим, и все тут.


***


- Да послушай же! - Я в отчаянии взмахнул руками. - Меч - гораздо лучше палицы.

- И что? - безучастно ответил хозяин дома. Вайнд восседал на любимом диване, и наблюдал в окно, как яркое солнце, скатываясь к горизонту, озаряет его сад красивым багрянцем. - Ведь палица - тоже оружие. Или ты хочешь сказать, что не умеешь сражаться этой палкой? - Он кивнул подбородком на зажатое в моей руке оружие.

- Не палкой, а палицей, - сурово поправил я, возбужденно ходя от стены к стене. - И нет - я умею ей сражаться.

- Тогда в чем же дело? - пробубнил он с еще большей неохотой.

- В том, что палица, как оружие, намного слабее меча. И она уступает ему во всем, - снова повторил я ему ту истину, которую собирался вдолбить.

- Уступает? В чем же? - недоверчиво бросил он.

Я прекратил шагать и, остановившись у стола, обернулся лицом к собеседнику.

- Во-первых, палицей трудно нанести смертельную рану, - начал я излагать доводы, оставшиеся в памяти после обучения в страже.

- Это почему? - Недоверие моего слушателя ничуть не уменьшилось.

- Потому что палица так устроена, - просто ответил я. - Ведь для чего ее используют? - спросил его я и сам же ответил: - Для того, чтобы сбить с соперника гонор. Обезоружить, ранить или ошеломить. Но не убить. Да - ей можно нанести сокрушительный удар по башке, и тогда человеку смерть. Но это если удастся хорошо замахнуться. Замахнуться и попасть. В нужное место.

Дабы не быть пустозвоном, я сделал несколько взмахов палицей перед недоверчивым взглядом мага, стараясь не зацепить ни край стола, к которому я находился в опасной близости, ни высокий шкаф, ни комод за моей спиной. Вайнд глядел на мое представление с искренним интересом - вероятно, силился понять, насколько правдиво все сказанное мной.

- Хм, - протянул он после того, как я совершил почти дюжину ударов. - Вроде похоже на то.

- Похоже? Только похоже? - несколько возмутился я.

- Ну хорошо - в этом ты меня убедил. Хочешь еще что-то добавить?

- Хочу, - согласился я, вдохновленный своей первой победой.

- Говори. - Вайнд милостиво кивнул.

- Во-вторых, - продолжил я свои увещевания, - палицей невозможно хорошо отразить удар.

- Почему? - удивился маг.

- Потому что это палица - вот почему, - твердо ответил я. - Ты же не будешь удивляться тому, что, пытаясь поймать рыбу граблями, ты в конце дня можешь остаться совсем без ужина, - привел я ему пример. - Вот так же и палица - она не может больше того, что может.

- Уверен?

- Конечно!

- А показать сможешь? - снова с сомнением бросил Вайнд.

- Хм... Разве что в парном поединке. Ты готов встать, и сразиться со мной? Разумеется, понарошку.

- Сразиться? Чем?

- А хотя бы вот этим. - Я повернулся к комоду и снял с его крышки высокий медный канделябр.

- Во имя всех духов - нет, - сразу ответил он.

Кто бы сомневался. Я так и думал, что он полениться встать с дивана. А может он просто трусил? Хотя с чего?

- Хм, тогда тут я тебе поверю на слово.

Я улыбнулся - моя вторая маленькая победа. Что ж - продолжим.

- Но это еще не все! У палицы есть еще недостатки! - Моя улыбка стала значительно шире.

- Еще? - опять не поверил он.

- Ну да.

- Хм... - Похоже, до моего собеседника начало потихоньку доходить, что так просто я не сдамся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза