Струящийся свет Божества

Но после Страшного суда, когда Бог брачную вечерю устроит[135], подготовятся Невестам престолы подле их Жениха, и тогда придет любовь к Любви, тело к душе, тогда получат они полную власть во славе вечной.

О, Ты, Агнец благолепный и исполненный блаженства Жених Иисусе, Отца Небесного дитяте![136]. Когда Ты подымешься и прошествуешь по всем девяти хорам и с любовью дев к Себе позовешь, тогда последуют они, славя Тебя, к месту сокровеннейшему; о нем я никому ничего не могу сказать. Как тогда они играть с Тобой будут и как истают они в страсти любовной Твоей — это столь сокровенно-сладостное в столь неодолимом единении, что не ведаю я ничего подобного.

И вдовы также последуют за Ним в желании блаженном, и в созерцании сладостном найдут свое высшее исполнение и смогут созерцать единение Агнца с девами. Люди, браком сочетавшиеся, также будут созерцать сие в полном блаженстве в той мере, каковая их чину надлежит[137]. Ибо чем больше мы здесь земными вещами насыщаемся, тем меньше небесного блаженства нам будет даровано там.

Все хоры имеют особое сияние блеска своего, а Небеса — свой собственный свет. Сияние столь несравненно в великолепии своем, что я о том не могу и не хочу писать. Много чести и славы дано Богом хорам и Небесам. О каждом я скажу лишь словечко малое, содержащее лишь столько, сколько может унести из улья полного медом пчела на лапках своих[138].

В первом хоре блаженство есть высочайшее,
что они средь всех даров имеют.
Во втором хоре — кротость,
в третьем хоре — благолепие,
в четвертом хоре — сладость,
в пятом хоре — радость,
в шестом хоре — благородные благовония,
в седьмом хоре — богатство,
в восьмом хоре — достоинство,
в девятом хоре — любовное горение,
в блаженном десятом — чистая святость[139]

.

Наивысшее в троне есть великое созерцание и могучее владычество. Наивысшее над всем, что когда-либо было в Небесах есть удивление. Наивысшее из того, что есть, что они узреть могут, что есть теперь и всегда пребудет.

Ах, чудная ширь и сладостная вечность и зоркое провидение всех вещей и особливая близость, что между Богом и всякой душой непрекращаемо свершается — все сие столь неодолимую приятственность имеет. Владей я мудростию всех человеков и гласом всех ангелов, — я никогда бы не смогла высказать ее.

Некрещеные дети до пяти лет получат особую славу[140], данную им Богом из своего Царствия.

Но они не были христианами со Христом в день Его величья,
посему не примут они тридцатилетних взрослых обличья.
И венцов на них не видать,
ибо не за что Господу их награждать.
И все же излил Он на них свою благодать,
дабы в покое великом могли они пребывать.
Высочайшее, что возымеют те —
милость Его во всей полноте.

И вот поют они:

«Мы славим Создателя своего,
хотя и не видели лика Его.
Коли нас обрек бы Он на страдания,
возносили бы мы лишь стенания.
Даровал же Он нам упование».

Некие люди удивляться станут, как я, грешный человек, такие речи написать сумела. Я же истинно говорю вам: если бы Бог семь лет тому назад в милости особой не побудил бы сердца моего, я молчала бы и теперь и никогда бы не делала сего[141]. До сего дня, однако, доброта Божия никогда не чинила мне ущерба. Сие исходит от зерцала моего явственного ничтожества, открыто лежащего пред душой моей, и по причине исключительной милости, заключенной в подлинном даре Божием.

Чем выше вознеслась душа, тем меньше расположения в делах и речениях должна она плоти выказывать. Да не сетуй на горести пред глазами ее, ибо по естеству своему плоть есть трус. (Напротив), ее надобно держать как дряхлого старца, что богадельничает; не может он более при дворе прислуживать и дают ему милостыню Христа ради. Воистину, пользительно сие, ибо чем пес благороднее, тем тверже ошейник!

Господь любимый, хочу передать я речение сие доброте Твоей изобильной и прошу Тебя, горячо Любимый мой, вздыхая сердцем, окропив очи слезами, душой страдая, — да не прочтет его никогда фарисей, и прошу Тебя еще, любимый мой Господи, о том, дабы дети Твои речение сие так поняли, как Ты, Господи, его в подлинной истине сотворил[142].

Откровения сестры Мехтильды Магдебургской, или Струящийся Свет Божества».