Ступени жизни

Первая книга «Марьи» опубликована в 1947 году, в декабрьском номере «Нового мира». А примерно в это же время вышел роман Елизара Мальцева «От всего сердца» о колхозе и колхозных делах. В тон этому выспренному заглавию был и его поэтический зачин: «В синем небе кувыркались белые голуби», определивший и всю его розово-голубую тональность. Роман был выдвинут на Государственную премию, и в связи с этим состоялось его обсуждение в существовавшем тогда клубе писателей с участием представителей ЦК комсомола. Обсуждение шло в том же розово-голубом ключе, столь отличном от моей «Марьи» с ее «амбарушкой», Порхачевым, «человеком в очках», всем тем, что заставило потом Федора Абрамова поставить ее «особняком». Я долго крепился, но в конце концов не выдержал и выступил с осторожными, помню, но определенно критическими замечаниями. В ответ на это Мальцев в заключительном слове дал мне хорошую отповедь — я до сих пор помню ее тон и сопровождаемое строгим пошлепыванием ладонью по лакированному столу наставительное заключение:

— А товарищу Медынскому нужно меньше сидеть в кабинете, и тогда он увидит жизнь, как она есть.

А я тогда ездил из одного колхоза в другой, собирая материал для продолжения романа, и жена даже дала мне прозвище: «Турусы на колесах».

Так мы и определились тогда с Мальцевым как непримиримые антиподы.

Прошло пять лет, и у меня на квартире раздался телефонный звонок. К моему удивлению — звонок от Мальцева.

— Слушай, Григорий! Давай мириться. Ты оказался прав. Я честно в этом признаюсь. А в доказательство прочитай в журнале «Москва» мой новый роман: «Войди в каждый дом». Прочитаешь?

— Что за вопрос? Конечно.

Я прочитал роман и порадовался: действительно новый, совсем новый роман, по самому духу, по тону и смыслу, — никаких белых голубей, зато «сложная структура жизни» действительно в каждом доме и в каждой душе, и человеческой и коллективной, колхозной, со всеми ее противоречиями и проблемами, даже более острыми, чем в моей «Марье». И вот я просматриваю теперь, через тридцать лет, сохранившиеся, точнее сохраненные мною номера журнала и вижу на полях отметки и заметки того времени — одной чертой, двумя, тремя, галочкой, знаком восклицания — и прорывавшиеся тогда, по мере чтения, реплики: «Молодец!», «Ну и молодец!» В таком духе я и выступил тогда на состоявшемся обсуждении романа.

Через какое-то время в газетной статье под знаменательным названием «В жизнь» («Литературная газета», 1961, 14 марта) Елизар Юрьевич дал обстоятельный и честный анализ происшедшей с ним перемены:

«Весной 1953 года я поехал в Кировскую область. До этого года я часто бывал в деревнях, но посещал в основном передовые колхозы, считая, что именно там можно найти ростки новых явлений, а в остальные заезжал изредка, полагая, что там вряд ли найдешь что-нибудь поучительное.

На этот раз я решил не делать никаких исключений и смотреть и вникать во всё. В Даровском районе мы поехали с секретарем райкома в один колхоз. Секретарь райкома спрашивает: «С чего начнем?» Я предложил пройти по домам, побывать в каждом доме и посмотреть, как живут люди. После этого многое для меня открылось заново… я видел настоящих людей, которые пытались бороться с недостатками в колхозе и с искривлениями линии партии». Потом «обстоятельства заставили уже не только как писателя, а как человека вмешаться в некоторые дела… Это вмешательство вызвало конфликт с местными руководителями. История этих обостренных отношений с рязанскими руководителями многому научила меня».

И как обобщение: