Судьба протягивает руку

На фестиваль в Испанию я не поехал, особо в этой связи не расстроился и совсем не предполагал, что против меня уже началась целая кампания. Я пребывал в блаженно-расслабленном состоянии, ведь сделано большое дело, и картина выходит на экран. Я совершенно не осознавал той степени ненависти, которую вызвал фильм «Москва слезам не верит» у подавляющего большинства коллег-кинематографистов. Именно ненависти. Слово «зависть» не самое верное в этой ситуации, оно не отражает природы адресованных мне чувств.

Позже я сформулировал, неплохо, мне кажется, уловив суть явления: чем отличается успех от большого успеха? Успех – это когда ты приобретаешь врагов, а большой успех – когда ты теряешь друзей. Я могу похвастаться точностью определения, потому что на собственном опыте узнал, как от тебя отрекаются друзья. «Телега» в компетентные органы была только одной из первых реакций на большой успех картины «Москва слезам не верит».

Премьеру фильма решили устроить в двух кинотеатрах – «Октябре» и «России». Не знаю, кому эта сильная мысль пришла в голову, потому что до этого премьерные показы в Москве проходили сразу в сорока кинотеатрах, а не в двух.

Первый раз нам предстояло показать картину в «России», и к тому времени я уже уверился, что у фильма будет успех. В том числе по реакции зрителей, посмотревших фильм на закрытых показах. Помню, Гена Ялович, сыгравший у нас в эпизоде на пикнике, привёл посмотреть кино товарища. После просмотра – оцените степень моей неуверенности – я спросил, подчеркну, без всякого кокетства, а стоит ли мне вообще заниматься режиссурой, не ошибся ли я с выбором профессии?.. И понял, что меня не очень слушают, потому что люди находились под впечатлением от фильма и, потрясённые, едва отходили от увиденного.

На премьеру в «Россию» я позвал своих педагогов из Школы-студии МХАТ, в том числе легендарного Вениамина Захаровича Радомысленского, а ещё родственников Михаила Ильича Ромма, нескольких врачей, с которыми приходилось иметь дело, товарищей, друзей, знакомых. Зал «России» – 2 500 мест, и когда включается проектор, он становится похож на величественный корабль, настоящий океанский лайнер, который в этот экран движется. Я сел сбоку: так мне было удобнее наблюдать за публикой.

Вообще-то я воспринимаю реакцию зрителей больше на слух, но в данном случае поразило выражение лиц. Оно мне запомнилось на всю жизнь. Конечно, зал отзывался и обычной яркой реакцией – смехом, когда срабатывали репризы, или на трогательных моментах у людей наворачивались слёзы. Но общее ощущение от зрительного зала было особенным, я видел людей, сердца которых абсолютно покорены, а выражение лиц определялось одним словом – блаженство. И меня уже никогда не собьют с толку никакими теоретическими построениями, объясняющими, с помощью каких ухищрений следует завоёвывать зрителя – если не завоёвано сердце, нет искусства, нет кина.

После сеанса подошёл к мхатовцам, и, помню, Василий Петрович Марков сказал: «Ну, Володя, вы знаете, что я вообще-то скуп на похвалы, но тут скажу – получилось у вас очень хорошо!» И Вениамин Захарович Радомысленский тоже отреагировал благосклонно. Я уж не говорю про женскую часть педагогического коллектива Школы-студии МХАТ – женщины вообще в первую очередь очаровывались картиной. В общем, на премьере окончательно стало ясно, что мы победили.

По сути, премьера фильма – это прощание с ним. Мы представили картину, и теперь она должна была зажить самостоятельной жизнью, обычной жизнью очередного советского фильма, выходящего на экраны страны. На следующий день мы показали картину ещё раз, уже в кинотеатре «Октябрь», куда снова пригласили знакомых, друзей, опять услышали лестные отзывы, и это было, разумеется, приятно, но такая реакция уже воспринималась как нечто повседневное. В конце концов, меня и за «Розыгрыш» хвалили, а тут всё-таки вторая картина, естественно, что она получилась лучше, так что ничего экстраординарного не случилось: я просто снял очередной фильм, получился он здорово – надо двигаться дальше.

А через пару дней я поехал к Вере в театр, вышел из метро на Пушкинской площади и обратил внимание, что там происходит какое-то странное, непривычное глазу движение. Пространство между кинотеатром «Россия» и памятником Пушкину оказалось битком заполнено людьми. Оценив масштабы столпотворения, я подумал, что организована какая-то диссидентская акция и сейчас её будут разгонять. Присмотрелся: вроде протестующих с плакатами не видно… Может, выбросили какой-то дефицит? И это очередь в магазин, которая растянулась на другую сторону улицы Горького? И наконец осознаю, и мурашки бегут по телу, что это очередь в кассы кинотеатра «Россия» на фильм «Москва слезам не верит».