Сумеречный город

Он почувствовал на себе ее взгляд. Ее глаза были темными, как неподвижная вода в черном озере. Он остро почувствовал ее запах. Это было похоже на букет цереуса, лаванды и гвоздики.

– Не хочу подвергать твою мать опасности.

– Она будет рада тебя приютить. И она считает, что все, в чем тебя обвиняют, – дерьмо собачье.

Таисия улыбнулась, но все равно отрицательно покачала головой:

– Я не могу.

Она встала, Джулиан тоже встал. Она собралась снять его куртку, но он ее остановил.

– Почему ты это делаешь? – шепотом спросила Таисия. – Я ведь тебе обо всем рассказала. Разве ты не должен потащить меня к городским стражникам?

Где-то в глубине души он был не против это сделать, но слишком устал, а ей грозила смерть, так что все это было уже не важно.

– Просто хочу рассчитаться, ты же сказала, что я все еще у тебя в долгу, так что… – ответил Джулиан и почему-то почувствовал гордость из-за того, что заставил ее улыбнуться.

Таисия молча развернулась и спустилась по лестнице. В его куртке и с мечом за спиной. Фамильяр выскользнул из кольца Таисии и словно бы помахал Джулиану на прощание.

Джулиан поднял в ответ руку и сразу опустил.

Он умел считывать то, что происходит в сознании диких тварей, то, что они вынуждены делать, чтобы выжить в мире элементов, который подобен пасти с острыми и безжалостными клыками. И поэтому он убедил себя в том, что ее надо отпустить, позволить уйти и скрыться в тени, как хищники скрываются от охотника в высокой траве.

* * *

Голова просто трещала от боли. Не чувствуя вкуса, Джулиан жевал приготовленную матерью на ужин глазированную морковь и свиные колбаски с фенхелем.

Марджори погладила его по щеке тыльной стороной ладони и зацокала языком:

– Что-то ты горячий, Джулс. Уверен, что хорошо себя чувствуешь для этой миссии с фенрисом?

– У меня приказ.

Ему даже говорить было больно. Каждое слово как будто посылало острые стрелы от зубов в виски.

– Ну, так ты же не обязан подчиняться всякому там приказу? – Судя по тону, Марджори уже приняла решение, как действовать дальше. – Утром, до того как ты отправишься в свою эту поездку, мы можем заглянуть к врачу.

– Хорошо, ма, – согласился Джулиан, потому как понимал: если мама будет довольна, то и ему будет легче.

Марджори энергично потерла сына ладонью по спине и пошла в кухню мыть посуду. А Джулиану вдруг нестерпимо захотелось, чтобы отец оказался рядом, чтобы он порадовался, услышав, как Марджори напевает в кухне, и с удовольствием вдохнул плавающий по квартире запах фенхеля. Захотелось хоть ненадолго оказаться там, где нет места сомнениям и страхам.

Но этот момент прошел сразу, как только он вспомнил историю, которую ему рассказала мать. О том, что его отец тоже был «говорящим с тварями».

* * *

Голова заболела с удвоенной силой, и Джулиан ушел в свою комнату.

Он давно вырос, но в комнате практически ничего не изменилось: на комоде стояли глиняные солдатики, которые вечно гремели, стоило ему выдвинуть и задвинуть ящик, а на стене над его узкой кроватью висели вырванные из бестиария картинки, давно пожелтевшие от света из окна.

Марджори все никак не могла понять, почему сын хочет, чтобы во время сна над ним висели картинки с какими-то дикими тварями. А Джулиан никогда ей не говорил: он хочет запомнить этих тварей до мельчайших деталей, так, чтобы, встретившись с ними в дикой природе, суметь наилучшим образом использовать против них свой дар. Чтобы рассчитаться с ними за смерть отца.

Джулиан всегда хотел быть исполнителем, хотел быть таким, как отец, то есть подчиняться законам, исполнять приказы и подниматься по карьерной лестнице, пока не выйдет в отставку или не примет достойную смерть. Это простая жизнь, скучная и стабильная, начала крошиться в труху в тот самый момент, когда он впервые увидел Таисию.

Вздохнув, Джулиан достал из-под матраса завернутую в ткань книгу и сразу пожалел, что не догадался спросить о ней Таисию. Он был абсолютно уверен, что книгу эту выронила наследница Мардова, но пойти к ней на виллу он бы никогда не решился. Даже подумать об этом было жутковато.

К тому же чем дольше он держал ее в руках, тем острее ощущал то, что почувствовал, прикоснувшись к ней в первый раз. Что бы ни было скрыто в этом свертке, оно определенно ожидало, что найдет его именно он.

Джулиан собрался с духом и развернул сверток.

Ткань соскользнула, и он увидел позолоченный, инкрустированный драгоценными камнями переплет. Книга определенно была очень старой и очень дорогой. Едва ее открыв, Джулиан сразу почуял запах серы и запекшейся крови.

Запах был таким насыщенным, что он даже закашлялся и сразу вспомнил некрополь, безопасную комнату прелата и круг на Небесной площади.

«Нет, – в ужасе подумал Джулиан, – только не это».

Он начал листать пожелтевшие от времени страницы. Все были посвящены мирам и богам. Отметил для себя имя Никса. Бог Таисии, тот, который внушил ей страх.

Джулиан сглотнул и продолжил листать.

Элементы Витае, свет Солары, темнота Ноктуса, души Мортри… Все были связаны с Космическим Масштабом. Эта конфигурация сохраняла равновесие Вселенной.