Сумеречный сказ

У храброго и славного воеводы Всеволода таким светочем была его дружная и крепкая семья. После походов изматывающих, после битв тяжких и опасных с пылающим сердцем возвращался он домой. Там его встречали три дочки и один единственный сыночек. Жена Всеволода давно уж умерла, и все заботы да тяготы на дочерей легли. Спустя годы уехали старшие сестры, оставляя дом на попечение младшей Анны и братца Казимира. Теперь отец токмо их по возвращении встречал и умилялся всякий раз. Отрадно ему было глядеть, как Аннушка о брате заботится, воспитывает и наставляет.

Год мирно миновал, покуда не пришел черед Всеволоду младшу́ю дочь замуж выдавать и судьбу сына решать. Оставив дом и хозяйство под присмотром Аннушки и новоиспеченного муженька ее, определил Всеволод Казимира к себе в дружину.

Молодой, красивый и жадный до жизни повеса мигом просек свое выгодное положение и уж не думал упускать ни единого шанса на веселье. Шутки, проказы, вылазки в грады да деревни, мед хмельной и болтовня до рассвета – все это ему голову кружило. Не был похож Казимир на батюшку, и снискал он славу избалованного, капризного и подлого не по годам юнца. Невзлюбили его дружинники, а те, кто подле него держался, токмо лишь страхом и лестью дышали, выгоду в дружбе получая. Видел все Всеволод, но приговаривал, что временно это, и бой первый спесь выбьет из молодца. Однако и тут ошибался отец: далеко яблоко от яблони укатилось.

Битвы кострами и звоном металла гремели, подвиги герои совершали и домой затем возвращались. Сильные и отважные витязи были у Всеволода: уважали они своего воеводу, в пример всегда ставили и за ним насмерть шли. Одначе иногда случалось, что отчего-то заслуженные почет и славу не герои получали, а Казимиру отдавали. Приписывались ему подвиги чужие, заслугами не своими он славиться и хвастаться удумал.

Год так прошел, за ним второй минул, а вот третий уж поперек горла встал. Надоело это все молодцам неустрашимым, и решили они Казимира проучить, трусом его показать, на смех и позор поднять. Придумали заговорщики план и клятвой жаркой скрепили, а тому, кто захотел бы нахлебника предупредить, участь печальную пророчили.

Однако Казимир непрост совсем был: заподозрил заговор и решил из этого выгоду получить. План выведать – задача сложная, никто бы ему помогать не стал. Даже друзья названые стороной обходили и не боялись гнева воеводы. Догадывался Казимир, что его или на бою потешном позорищем выставят, или в битве честной бросят на произвол судьбы. Силушкой богатырской Казимир не отличался – слишком высок да худощав был, а вот голова хитростью слыла. Решил он изощренно поступить, супротив всех правил пойти.

Дружина тогда подле града одного стояла, отдыхала, сил набиралась пред походом дальним, да и распоряжений свыше ждала. Пара седмиц в ожидании пролетела. Оттого-то и частенько наведывались в городишко молодцы, проводя вечера веселые в теплых харчевнях.

Уж шибко Казимир такие времена любил и ни одного шанса для вылазки не упускал. Чаще всего наведывался сын воеводы к дочке хозяина одной корчмы. Миловидна была девица, румяна, круглолица и на многое способна. Осыпал ее дарами Казимир, словеса ласковые на ушко шептал, дрожь по телу разжигая. Не могла пред ним ни одна дивчина устоять. Сия тоже на чары быстро повелась. Рассказала она ему как-то ночью легенду о местной ведьме, что на болотах обитала. Обращались к ней жители редко, ибо боялись проклятий, одначе всем она помогала и никого без помощи не оставляла.

Теперь же, про заговор узнав, задумал Казимир к ведьме заглянуть. Взбрело в голову, что никто не посмеет его одолеть, ежели силушки он у тьмы попросит. Дождавшись первых звезд на небосводе, отправился Казимир в корчму, где его уже девица улыбкой лукавой встречала. Взгляды красноречивые, думы жаркие – сбежали они украдкой, покуда не заметил никто. Нравилась Казимиру красавица, забыться с ней до утра желал, да только не мог он от плана своего отказаться.

– Лебедушка моя, – ласково прошептал молодец, – а веришь ли в сказки?

Лежали они рядом, не волнуясь ни о чем.

– Верю, – быстро согласилась она. – А ты?

– Не-а, – протянул Казимир, глядя в потолок. – Сказки ведь на то и сказки, что вымысел в них все.

– Как же? – удивилась девушка. – Разве не веришь ты в них? Как же вся молва про колдунов злых, что головы дурят? А про духов лесных, что заблудившихся поглощают, словно обед?

– Ни разу я за все лета не встречал ни тех, ни других. Посему и верить отказываюсь.

Вспыхнули возмущением очи девичьи, вдох глубокий она сделала и принялась пылко рассказывать все, что с жителями местными приключилось. Казимир улыбку, сродни оскалу, еле сдерживал: купилась девка.

– А помнишь, я тебе говорила, что в лесу нашем ведьма живет? Как появилась здесь, всю округу распугала. Мужики поначалу прогнать ее хотели, а она их заколдовала и зубы заговорила. Молвила, мол, полезна будет: скотину от хвори спасет, урожай умножит, кому боли уймет. Так и оставили ее в покое. То ли боялись, то ли просто полезной посчитали.