Сумеречный сказ

А ведьма лукавая исчезла, словно и не было ее никогда. Подозревал Казимир, что просто от него Марья правду скрывает и от мести защищает.

– Когда придет время, я сама тебе все расскажу и истину открою, – проговорила однажды Марья, после очередного упрека во лжи. – Но пока что не стоит тебе ничего про Олесю знать. Прости, – виновато улыбнулась тогда чернокнижница и лишь руку упыря сжала.

Спорить с ней Казимир не стал, но и поисков не оставил, посвящая жизнь мести. Так и стал существовать Казимир меж Навью и Явью, вторую предпочитая, да только теперь новой клятвой связан был. Обитал он средь людей, иногда клыки в них вонзая и жизни только у преступников забирая. Однако не Казимир судьей выступал, а чернокнижница, что волю Мораны несла и серпом ее верным служила.

Шли годы, сменялись века, и лишь одно оставалось неизменным – жажда расплаты и освобождения.

Ночной клуб, Явь

Казимир сидел в собственном клубе, окруженный теми, кого желал бы испить в любой момент, и наслаждался всеми удобствами, будто на самом деле был живым. Свой настоящий облик упырь мастерски замаскировал зельями, не позволяя никому разглядеть ни длинных когтей, ни залитых кровью глаз. Однако обитатели Нави ясно видели его истинное лицо и ощущали запах гнили и разложения, который сопровождал каждого живого мертвеца.

– Как поживаете? Вы совсем кислые! Неужели случилось что-то? – Казимир притворно посочувствовал, не скрывая насмешки. От него, как и от всех остальных, не сокрылось разрушение завесы.

Баюн, надменно глядя на упыря, скрестил руки на груди. Заметив это, Казимир противно захихикал.

Между ними существовала давняя вражда: Казимир при первой же встрече с Марьей Моревной воспылал к ней крепкой симпатией. Настойчивые ухаживания, поток нескончаемых комплиментов, «случайные» встречи – упырь пытался всем окружить свою спасительницу, испытывая к ней искренние чувства. Чернокнижница, хоть и не отвечала взаимностью, всегда встречала упыря улыбкой и беседовала с ним часами напролет. Иван, глядя на это, лишь скрипел зубами. Он ревновал, но никогда не мешал общению Марьи с другом, которым она дорожила. Однако непрекращающийся поток знаков внимания все же неимоверно раздражал Баюна, поэтому в итоге он не вытерпел и высказал Казимиру все, что думал. Тогда отношения Ивана и Марьи только-только начали расцветать и приобретали романтический характер, а потому оборотень очень переживал. В ответ на пылкую речь Баюна упырь просто хмыкнул и сказал, что подобные вопросы должны решать не они, а сама чернокнижница.

– Время покажет, кто для нее просто друг, а кто суженый, – проговорил он, подначивая Ивана.

Слова Казимира оказались пророческими: спустя пару месяцев Марья Моревна сама попросила упыря оставить все попытки завоевать ее сердце. Пускай чернокнижница и заверила, что навеки останется верной подругой, упырь все же расстроился и не упускал ни единого случая поддеть Баюна. Дружба Марьи и Казимира действительно прошла через века и не ослабла по сей день, равно как и неприязнь упыря и оборотня.

Теперь же они сидели в заведении живого мертвеца, ожидая получить от него помощь в столь деликатном деле, испытывая крайне противоречивые чувства. Практически осязая сверкающие между двумя недругами молнии, Рогнеда изо всех сил пыталась вжаться в диван, и только Марья казалась величественно спокойной.

Отодвинув портьеру, официантка прошмыгнула к столику, расставляя напитки с рядом закусок, при виде которых глаза Серой загорелись восторгом. Поблагодарив официантку, спешившую скрыться, Рогнеда тут же потянулась к маленьким тарелочкам, стараясь не замечать вечно недовольного лица чернокнижницы.

– Угощайтесь, надеюсь, моя скромная еда придется по вкусу оборотням-гурманам. – Казимир расплылся в ухмылке, обнажая заостренные клыки.

Рогнеда, которая на дух не переносила упырей из-за их наглости и заносчивости, хотела высказать все, что думала, но, взглянув на сдержанного Баюна, прикусила губу. С щемящей болью она вспомнила свой милый дом, в котором сейчас могла бы спокойно спать и видеть крепкие сны. Однако реальность диктовала другие условия. Глядя прямо в красные глаза упыря, Рогнеда прожевала и залпом осушила первый попавшийся коктейль, вызывая у него лишь снисходительную улыбку.

– Если ты так голодна, то могу попросить принести что-нибудь посущественнее, – предложил он.

– Не стоит, – вмешалась Марья, уставшая от представления. – Полагаю, еды достаточно, чтобы Рогнеда утолила свой необузданный голод. Времени не так много.

– Как вам угодно, но, если что, не сдерживай аппетит, моя дорогая, – проворковал Казимир, расхохотавшись, глядя на вытянувшееся лицо Серой.

Целая тирада брани вертелась у нее на языке и тотчас вырвалась бы, если бы не Марья, мысленно пославшая заклинание спокойствия. «Ох, ну да, конечно. Чуть что, так сразу чары, и молчи волчонок, а то много болтаешь!» – возмутилась Рогнеда, сдаваясь мягким объятиям чар. Их действие спадет спустя пару минут, но этого достаточно, чтобы наконец подобраться к сути встречи.