Сумеречный сказ

– Жаль. Не отказался бы с тобой влюбленных сыграть, – елейно произнес Казимир, но тут же вскинул руки, видя озлобленный взгляд Ивана. – Тише, тише, киса, не пугайся, мое обворожительное личико и сладкий голосок на нее не действуют. Хорошо, я понял, чего вы хотите, но расскажите мне про…

Пронзительный женский крик прервал Казимира, заставляя всех вскочить на ноги и броситься на помощь. В один миг в зале, заполненном людьми, наступила тишина: только надрывной плач сотрясал стены. Упырь, расталкивая всех, бросился к источнику шума, придирчиво разглядывая толпу – старался запомнить каждого.

– Прочь! – рявкнул он, отталкивая очередных зевак. Остальные обитатели Нави следовали за ним. Баюн попутно воздействовал на толпу, контролируя эмоции.

Наконец Казимир замер перед рыдающей девушкой: она стояла на коленях и сжимала в руках ладонь мертвого мужчины. Упырь узнал в них старых знакомых – ведьма и волколак, что часто веселились в клубе красноглазого. Марья наклонилась над трупом, ощущая, как душа стремительно покидает тело. Ведьма смотрела на нее мутными глазами и готовилась осыпать проклятиями, как за спиной чернокнижницы возник Баюн и принялся плести успокаивающие чары.

Рогнеда огляделась: она заметила, что люди двигаются будто в замедленном режиме. Они походили на сонных мух, которых неожиданно разбудили ранней весной.

– Что происходит? – прошептала она.

– Баюн наслал на них всех иллюзию, чтобы не было паники, – коротко пояснил Казимир. – Есть идеи, что делать?

Он придирчиво рассматривал мертвое тело: никаких следов внешнего воздействия, упал от ослабления чар. Ведьма раскачивалась из стороны в сторону, напевая песенку и трясясь от произошедшего. «А ведь нас предупреждали и просили оставаться в Нави», – подумала Рогнеда, с сожалением глядя на сломленную колдунью.

– Я не могу гарантировать, что никто из присутствующих ничего не вспомнит, – признался Баюн. Испарина покрыла его лоб, но оборотень сдерживался и даже не прибегал к своему истинному обличью, боясь разрушить здание, хотя в нем было бы гораздо проще удерживать толпу.

– Разве Кощей и Баба-Яга не удерживают распад миров? – спросила Рогнеда. Она предполагала, что после вмешательства негласных царей мира мертвых разрушения ослабнут.

– Для магии всегда нужно время, значительная часть Нави уже проникла в Явь и принялась отравлять все, что встречает на пути, – пояснила Марья, погружая на время заплаканную ведьму в сон. – Баюн прав: нет уверенности, что никто ничего не вспомнит, даже если он очень постарается.

Казимир запустил руку в волосы, судорожно соображая.

– Нам придется действовать по людским законам, – отчеканила Марья. – Я попрошу отца забрать тело, а все остальное решим, как и прежде.

Рогнеда удивленно уставилась на Моревну, ожидая пояснений. Со слов чернокнижницы ситуация была ничем не примечательна, а решить ее без лишних вопросов – плевая задача. Тогда Серой и вовсе не стоило беспокоиться о Викторе, которому она случайно открыла свое имя. Заметив эмоции на ее лице, Марья проговорила:

– Не думай, что все легко и просто. Придется врать и очень много. Баюн и Казимир будут на пределе своих способностей, так что веди себя спокойнее и естественнее. Ночь нам предстоит длинная.

Предсказание Марьи исполнилось в полной мере. Кончина волколака, пускай и в человеческом теле, на глазах толпы – гиблое дело, которое не сулило ничего хорошего. Казимир вместе с Баюном обрабатывали людей, внушая им версию о несчастном случае и контролируя каждого на воспоминания о потусторонних обитателях. Марья руководила процессом и прятала все улики, испортив видеоматериалы и убедив ведьму молчать. Та покрыла чернокнижницу тремя слоями проклятий и ушла, затаив обиду, но Моревне было все равно. Кощею пришлось отвлекаться от колдовства в Нави и помогать припрятать зачарованное тело, обставляя все в естественном и приемлемом положении дел. Закончить удалось только к полудню.

Морана выслушала известия молча. Недовольных и озлобленных в Нави становилось все больше: теперь они не боялись сыпать оскорблениями на каждом углу, о чем Марье сообщила Варвара, когда чернокнижница заглянула домой.

– Крики и брань – искры, что разожгут костер, – с отчуждением заметила Морана. Она словно пыталась абстрагироваться и не показывать испытываемую боль. – Однако мы обязаны бороться и пытаться спасти завесу. Если я не ошиблась, то спасение к нам придет в виде незабудки.

– Сделаю все необходимое, – Марья глубоко поклонилась, стараясь не реагировать на странные и загадочные речи, к которым богиня часто прибегала, формулируя так пророчества.

Оборотное зелье будет готово только через сутки, и чернокнижница боялась представить, что может произойти за это время, но иного выбора не было. Любой колдун сказал бы, что нет ничего лучше и безопаснее, чем зелье, сваренное строго по рецепту. Оборотное же как раз и настаивалось два дня – достаточно времени, чтобы получить первосортный отвар и усугубить разрушения царств.