Сумеречный сказ

В семье Тихона передавалась от отца к сыну традиция – кузнецкое дело. Молва о некоторых предках по земле щедрая гуляла, дурным словом не вспоминали вовсе их работу искусную. Одна лишь похвала мастеров окружала.

Однако, глядя на тонкие ручки дочери, не представлял Тихон, как сможет она с молотом и наковальней обращаться. Не для жаркого огня, металлов гибких и ковки звонкой была девчушка создана. Подумал-подумал Тихон и решил, в конце концов, что обучит Забаву только с ножами обращаться. В случае беды какой сможет дочка за себя постоять. Услыхав новость чудесную, долго радовалась Забава и все вокруг носилась, с кошкой и собакой приплясывая. Отец на веселье со слезами счастья глядел и в глубине души сетовал, что не видит жена взросление кровинушки своей.

Забава красавицей росла: в глазах небо точно потерялось, толстые косы лик обрамляли, а голос слаще меда звучал. Девочка отцу во всем помогала: за хозяйством смотрела, сор из избы выметала, щи да каши варила, рубашки шила и сарафаны украшала. Токмо не было у Забавы подружек. Оттого и печалилась она, ведь хотелось с другими танцевать, венки плести и смеяться громко. А девицы завидовали ее красе да речам соловьиным: на праздниках молодцы Забаву выделяли, дарами щедрыми осыпали, на пляски зазывая. Посему-то и сторонились ее все девки, не в силах злобу унять. Грусть и тоска Забаву одолевали, и часто плакала она ночами, кошку с собакой обнимая, кои всегда рядом оставались. Так пятнадцать зим минуло, прежде чем беда их нашла.

В округе девицы замуж собираться стали, однако же к дочери кузнеца никто не приходил. Маялась от этого Забава, сердце неспокойно билось: вроде у всех на виду была, красотой и умом манила, однако ни один свататься не пожаловал. Тогда-то она себя юродивой возомнила. Тихон как прознал, что грустит шибко Забава и слезы украдкой льет, так удивился и принялся дочурку утешать.

– Что же ты плачешь, родная? – приговаривал он, по голове ее поглаживая. – Рано тебе муженька искать, вот и не пришел никто. Ты ж мала еще. На следующий год все будет.

Не знала Забава, что сватались к ней несколько молодцев, да только Тихон их спровадил, не желая с дочкой пока расставаться, да и подходящих женихов не нашлось. Все они ему никудышными казались – сердце самого лучшего для кровинушки родной желало. По причине сей и решил Тихон обождать. Правда, совсем не подумал, что Забава переживать начнет.

– Я не хочу тебя утруждать больше, батюшка. – Рукавом расшитым Забава слезы утирала. – Совестно мне, что пользы никакой не приношу. Бабки сказали, что из-за меня, проклятой, ты один остался и новую жену искать не стал. Вот я и подумала, что, коль замуж пойду, ты счастлив будешь, а я проживу как-нибудь.

Крепче дочь к себе Тихон прижал и сказал:

– Глупая ты, если таких же слушаешь. Не смей на чужие речи вестись. Голова светлая на плечах своя есть! Моим словам уж лучше внимай, а все остальное – пустое, сор ненужный. Тоже мне, нашлись тут знающие, – не любил Тихон сплетниц. – Не позволяй никому голову себе дурить и сама ее пустяками не забивай. Поняла?

Кивнула Забава, на том разговор и закончили. Успокоилась девочка и на время тревоги оставила. Вновь заботы закрутили: там корову подои, гриву лошади расчеши, урожай собери, сорняки вырви. Так половина лета и прошла, пока ярмарка в округу не приехала и на игры жителей не созвала.

Из года в год всякий житель на праздник мастеров спешил, боясь пропустить веселье. Купцы торговлю бурную и громкую вели, гостей завлекая богатствами. Певцы песни горланили, на ходу сочиняя. Борцы за награду соревновались, ремесленники чудеса показывали и учеников выбирали. Била жизнь ключом, пока не выходил срок и не уезжали гости, златом приобретенным звеня.

На сей раз купцы заморские в гости пожаловали, товары диковинные предлагали, мехами на зиму зазывали, шелка да украшения увлекали. Не удержалась Забава и упросила батюшку наряд ей новый прикупить. Как же мог отец дочери любимой отказать? Выбрали рубаху расшитую, сарафан ярче солнца, ленты точно цветы алые, бусы жемчужные нашли. Слова благодарности потоком на голову кузнеца лились и умиляться заставляли.

По вечерам праздники устраивали с яствами, песнями да плясками до глубокой ночи. Облачилась Забава в наряд новый и тут же женихам возможным приглянулась. Однако сердцу ее мил больше всех был Илья – высокий чернобровый сын воеводы. То и дело бросала украдкой на него взгляд Забава и каждый раз румянцем покрывалась: юноша тоже от нее взора не отнимал. Не вытерпело сердце молодца, и пригласил Илья девицу на танец, а там и на второй, и третий. Ликовала Забава, вся точно лист на ветру, трепетала.

В радости своей не заметила она, как остальные девицы на нее смотрят. Завидовали, злобу затаили и сговориться решили. Средь них главной считалась Марфа. Все ее подружки знали, как хотела она замуж за Илью пойти и ради него одного сегодня нарядилась. Желала Марфа наконец-то вниманием молодца овладеть, одначе не замечал ее юноша. Ни взгляда, ни слова – ни на шаг Илья от Забавы не отходил, точно влюбился.