Сумеречный сказ

В тот же день на пороге родного дома появилась Забава и легонько в дверь постучала. Не ожидал кузнец такого подарка судьбы и сначала поверить все глазам не мог, но крепко дочь его обняла, и заплакал тогда от счастья Тихон. Обрадовался он, силы к нему возвратились, по-новому на мир стал глядеть. Все равно кузнецу было, что дочь ни живая, ни мертвая отныне. Главное – рядом крутилась, помогала, однако на глаза другим не показывалась. Не хотела она, чтоб прознали люди тайну ее великую, не желала на вопросы глупые отвечать да врать о силах светлых и темных.

Только однажды увидал ее Илья и застыл на месте, боясь приближаться.

– Настоящая? – токмо и смог прошептать.

– Почти, – еле слышно ответила Забава.

Не знала она, как ему объяснить все, но тут вдруг схватил ее Илья и в объятиях закружил. Принял он любимую: бледную, чуть ли не прозрачную, с волосами слегка зелеными и раной рваной на затылке, что венками вечно была прикрыта. Решил Илья в тот же миг подле нее остаться, да только не знал, как об этом родителям сказать. Тут на помощь Тихон подоспел: предложил он на новое место перебраться, отцом и сыном притвориться – нужен был кузнецу ученик. Решение тяжкое, да только Илья сыном средним в семье был – надежд на него высоких не возлагал никто, точно про запас держали. Так и решили переехать, уладив все. Благо судьба на стороне их была.

Дожил век свой кузнец в любви и покое рядом с детьми. Видела Забава, как старели отец и возлюбленный, но поделать ничего не могла. Ошиблась она: не был Илья судьбой ей наречен.

– Не печалься, родная. Все с тобой хорошо будет, я знаю, – часто шептал ей Илья, к себе прижимая.

Умер он в глубокой старости. Похоронила его Забава рядом с Тихоном и долгие годы за могилами следила, покуда не разрослись города. Тогда-то она и ушла в лес ближайший. Принял ее Сосновец, разрешил остаться да велел за порядком следить, пруд в чистоте содержать, зверью помогать. Зажила так Забава и стала суженого ждать.

Лес Сосновца, Явь

– Довольно! – прокричала на всю округу Марья. От ее крика во все стороны разошелся ветер, круша нечисть. Больше не было смысла в нелепой битве, где не было ни победителей, ни проигравших. Она повернулась к Сосновцу: – Я нашла то, что искала. Можешь пытаться убить нас и дальше, но смысла в этом нет. Они, – указала на растерявшихся упыря и мавку, – то, что поможет нам исцелить завесу. Такова воля судьбы.

Казимир изумленно переводил взгляд то на Забаву, то на Марью.

– Что это значит? – еле слышно проговорил упырь, прижимая ладонь к груди.

Моревна поджала губы. Никогда прежде ей и в голову не приходила мысль, что любовь способна исцелять. Буквально.

Резко успокоившийся Сосновец тоже ощутил веяние судьбы. Он пристально смотрел на упыря, прислушиваясь к гулким и медленным ударам его сердца. Одного взгляда на мавку хватило, чтобы понять – Забава тоже менялась. Сосновцу была известна природа появления милых девиц, решивших остаться в царстве людей, и поэтому теперь заинтересованно наблюдал, как рушатся заклинания.

Взмахнув рукой, Сосновец развеял свою армию, подходя ближе к Моревне. Она кивнула своим друзьям, умоляя скрыть свои потусторонние облики. За один миг Баюн превратился обратно в человека, а Рогнеда смущенно выскочила из-за стволов, поправляя на ходу одежду.

– Марья, – прошептал Казимир, уняв когти, – скажи хоть что-нибудь. Прошу.

Он стоял вблизи мавки, пытаясь совладать с чувствами.

– Что происходит? – поинтересовалась Рогнеда. – Баюн? – Она повернулась к оборотню, но тот молчал и пристально смотрел на возлюбленную. – Ну конечно, опять я за бортом, – обиженно проворчала волчица, подходя к мавке.

Забава стояла и поглядывала на Казимира, пристально разглядывая его. Никогда прежде она не радовалась встрече с упырем, который подскочил к чернокнижнице и схватил ее за локти.

– Не молчи, Марья, – взмолился он. – Ты явно что-то знаешь, а теперь отмалчиваться удумала? Не смей мной так играться! Я слышал, и ты тоже. Не ври только. Даже не думай!

– Перестань, – рявкнул Баюн, хватая упыря за плечо и отталкивая его.

– Нет, – Марья покачала головой. – Он имеет полное право знать, – проговорила она, оборачиваясь к упырю. – Я обещала рассказать тебе все, что знаю. Однако не думаю, что сейчас время и место.

Она перевела взгляд на Сосновца, мрачно возвышающегося над ними. Несколько минут назад он был готов уничтожить собственный дом, желая выгнать их прочь, а теперь молча замер.

– Воистину твоя слава, Марья Моревна, оправдывает тебя: куда бы ни пошла, повсюду тебя найдут чудеса и кошмары, – проговорил он. – Ты жаждала отыскать чудо, но не знала, что оно прямо под носом. Твоя Морана смеется над тобой.

Марья понуро покачала головой.

– Полагаю, такова была судьба, – произнесла чернокнижница, глядя в глаза лешего. Она осознала, что Морана специально недоговаривала план, намеренно ведя их в этот лес, чтобы устроить встречу Казимира и Забавы.

Сосновец, понявший ее мысли, процедил: