Сумерки

Крики летучих мышей понемногу угасли, а в душе у Кристины проснулся страх. Ее пугала не участь Грейс Спайви. Не боялась она и того, что летучие мыши вернутся и снова начнут убивать. Более того, она знала, что ничего подобного не произойдет. И вот это необъяснимое знание ее пугало больше всего. Ей не хотелось думать, откуда оно могло взяться или что именно оно могло означать.

Джоуи был жив. Только это и имело значение. Наверняка мыши прилетели на звук выстрелов, а потом — по счастливой случайности или Божественной милости — атаковали одну лишь Спайви.

Джоуи был жив! Слезы радости навернулись у нее на глаза. Если о чем и стоит думать, так это о счастливом повороте судьбы, ибо с него должно начаться их новое будущее — будущее, в котором не будет места ни для страха, ни для сомнений.

Сомнение способно разъесть вашу душу, убить счастье, обратить любовь в горечь, возвести непреодолимую преграду между матерью и ее обожаемым сыном. А этого Кристина не могла себе позволить.

Но память услужливо вернула ее в прошлое.

Вторник, Лагуна-Бич, станция техобслуживания, на которой они ждали приезда Чарли после того, как едва не погибли в доме Мириам Рэнкин. Вот они стоят с двумя телохранителями у стойки с шинами, пока на улице бушует гроза, равной которой Кристине не доводилось видеть. Джоуи, завороженный этим зрелищем, подходит к открытым дверям, без страха наблюдая за молниями, как если бы они были простым фейерверком… как если бы он знал, что ничего страшного не случится. Как если бы бушующая стихия была для него знаком — своего рода посланием, из которого он черпал надежду.

Да нет, что за чушь?

Надо выбросить из головы эти безумные мысли. Наверняка они завелись там после ее общения с Грейс Спайви. Старуха, как разносчик чумы, всех заражала своими безумными фантазиями.

А как насчет летучих мышей? Почему они объявились так своевременно? И почему атаковали только Грейс Спайви?

Хватит, сказала она себе. Ты делаешь из мухи слона. Летучих мышей спугнули первые два выстрела, вот они и разлетелись по пещерам. Звук был таким громким, что выгнал их с привычного места. Ну а потом… что ж, старуха принялась стрелять в них и тем самым здорово их разозлила. Вот и весь секрет.

Разве что… Если первые два выстрела спугнули летучих мышей, почему они не испугались, когда услышали третий и четвертый? Почему не улетели? Почему они набросились на старуху и разделались с ней… так кстати?

Да нет.

Глупости.

Джоуи смотрел в пол. Несмотря на болезненную бледность, он начал, казалось, выходить из оцепенения. Он нервно жевал палец, будто маленький мальчик, который знает, что провинился и тем самым расстроил свою мать. Через пару секунд он поднял голову и посмотрел на Кристину. Было видно, что он пытается улыбнуться, но дается ему это с большим трудом. Никогда еще он не выглядел таким слабым и беззащитным, и при взгляде на него у Кристины сжалось сердце.

Чарли, все силы которого ушли на борьбу с болью, пытался сфокусироваться на происходящем, а заодно и понять, уж не было ли все случившееся плодом его воспаленного воображения.

Но летучие мыши были реальными, а их окровавленная жертва лежала в нескольких метрах от него.

Он пытался уверить себя в том, что у загадочной атаки на Грейс Спайви было вполне рациональное объяснение, но собственные рассуждения не казались ему убедительными. Возможно, эти мыши болели бешенством. Это могло стать причиной, по которой их не спугнул, а, наоборот, привлек звук выстрелов, так как громкие шумы и яркий свет привели бешеных животных в ярость. Но почему они тогда набросились только на Грейс, не тронув ни Джоуи, ни Барлоу, ни Кристину, ни самого Чарли?

Он взглянул на мальчика.

Тот успел выйти из своего нездорового оцепенения. Присев на корточки перед Чубаккой, Джоуи плакал и беспомощно разводил руками, словно пытаясь коснуться неподвижного пса, но не решаясь это сделать.

Чарли вспомнилось, как в прошлый понедельник, взглянув на Джоуи у себя в офисе, он увидел вместо лица голый череп. Это видение длилось лишь долю секунды, и Чарли постарался поскорее забыть о нем. Он боялся, что увиденное могло означать скорую гибель мальчика. На самом деле Чарли не очень-то верил в такие вещи, как ясновидение, а потому без труда отбросил эту вероятность. И только теперь ему пришло в голову, что видение могло быть реальным, только означало оно не смерть Джоуи. Оно значило, что Джоуи и есть сама смерть.

Похоже, у него и в самом деле жар.

Джоуи — просто Джоуи, и ничего больше.

Но Чарли тут же вспомнилась крыса из аккумуляторной и сон, который приснился ему тем же вечером: как крысы, посланники смерти, изливались из груди мальчика.

«Ты спятил, — сказал он себе. — Ты так долго был детективом, что стал подозревать всех, даже самых маленьких и невинных».

Поглаживая пса, Джоуи повернулся к матери:

— Мамочка, он умер? Чубакка умер? Тот… плохой дядя… убил его?

Слова лились вперемешку с рыданиями.