Сумерки

Чарли взглянул на Кристину. Лицо у нее было мокрым от слез. Казалось, она на время лишилась дара речи. Эмоции сменялись на лице одна за другой: ужас от расправы со Спайви, удивление по поводу того, что сами они еще живы, радость, что ее ребенок остался цел и невредим.

При виде ее радости Чарли стало стыдно, что сам он в чем-то подозревает мальчика. Опять же, подозревать было частью его профессии.

Чарли внимательно наблюдал за Джоуи, но так и не заметил никакого зла, которое, по словам Спайви, излучал этот ребенок. Джоуи был все тем же шестилетним мальчиком с приятной внешностью и милой улыбкой. Как и любой другой мальчишка, он плакал и смеялся, надеялся и переживал. И пусть Чарли видел, что случилось с Грейс Спайви, он не чувствовал никакого страха в присутствии Джоуи. Ну не мог же он так сразу взять и поверить в демонов, дьяволов и Антихриста? Если он во что и верил, так это в логику, разум и науку — мирской аналог христианской Святой Троицы. Именно им, по мнению Чарли, предстояло выяснить со временем истоки и смысл жизни. Наверняка наука могла бы объяснить и то, что произошло в этой пещере: какой-нибудь биолог или зоолог, разбирающийся в летучих мышах, вполне мог заявить, что поведение животных не выходило за рамки нормы.

Наблюдая за Джоуи, который похлопывал и поглаживал пса, Чарли заметил, как Чубакка еле заметно дернул хвостом.

— Мам, смотри, — крикнул Джоуи, — он жив!

Кристина увидела, как Чубакка перекатился на живот, поднялся с пола и встряхнулся. Только что он лежал как мертвый и вот уже скачет, будто ничего и не было. Положив передние лапы на плечи своему хозяину, пес энергично лизнул его в лицо.

Захихикав, мальчик взъерошил собаке шерсть:

— Как дела, Чубакка? Славный пес! Хороший Чубакка.

«Чубакка? — подумала Кристина. — Или Брэнди?»

Брэнди, которого обезглавили ученики Спайви, был с почестями похоронен на кладбище домашних животных. Но если бы они пришли сейчас на кладбище и вскрыли могилу, что бы они там обнаружили? Ничего? Пустой деревянный ящик? Что, если Брэнди воскресили, чтобы он смог вернуться в приют, откуда его забрали потом Чарли и Джоуи?

«Чушь, — сказала себе Кристина. — Чепуха несусветная».

Но ей никак не удавалось выбросить из головы эти больные мысли, которые, в свою очередь, вели к новым, не менее иррациональным страхам.

Семь лет назад… тот парень на круизном лайнере… Люций Андер… Люк.

Кем он был на самом деле?

Нет, нет, нет. Немыслимо.

Зажмурившись, она прижала ладошку ко лбу. До чего же она устала. У нее даже не было сил противостоять наплыву подобных мыслей. Безумие Спайви и правда было заразительным. Кристина чувствовала себя больной, лишенной опоры в реальности.

Люк. Все эти годы она пыталась забыть его, а теперь, наоборот, постарается вспомнить.

Худощавый парень лет тридцати с хорошо развитой мускулатурой. Белокурые, слегка выгоревшие на солнце волосы. Голубые глаза. Бронзового оттенка загар. Белоснежные зубы. Чарующая улыбка, легкое обхождение. Как никто другой, он умел втереться в доверие к женщинам.

Кристине всегда казалось, что Люк — живое олицетворение молодого калифорнийского серфера.

Даже несмотря на смертельную усталость и потерю крови, сделавших ее предельно восприимчивой к безумным нападкам Спайви, Кристина никак не могла поверить в то, что Люк был не кем иным, как Сатаной. Дьявол с личиной серфера? Слишком банально, чтобы быть правдой. Будь Сатана реальным и пожелай он, чтобы Кристина родила ему сына, почему бы ему не прийти к ней под покровом ночи в своем настоящем облике? Уж точно она не смогла бы воспротивиться ему.

Люк пил пиво и обожал картофельные чипсы. Он чистил зубы, ходил в туалет и принимал душ, как самый обычный человек. Разговор его бывал иногда невыносимо скучен, тогда как от дьявола ждешь неиссякаемого остроумия.

Кристина открыла глаза.

Джоуи, хихикая, обнимал Чубакку. Такой счастливый… такой обычный.

«Конечно, — подумала она, — дьявол мог бы найти особое, извращенное удовольствие в том, чтобы использовать именно меня в качестве матери его сына».

Как-никак, она была раньше монахиней. Ее брат был священником — и мучеником. Вдобавок Кристина была девственницей, когда отдалась тому парню на круизном лайнере. Превосходный способ — высмеять историю с родами той первой девственницы.

Безумие. Она ненавидела себя за то, что усомнилась в собственном сыне, за то, что прислушалась к бредовым обвинениям Спайви.

И все же… разве не изменилась к лучшему ее жизнь, как только она забеременела этим мальчиком? Кристина была исключительно здорова: ни тебе простуды, ни головной боли — счастлива и успешна в бизнесе. Как будто ее… благословили.

Уверившись наконец, что с собакой все в порядке, Джоуи оставил Чубакку и подошел к Кристине.

— Мам, все кончено? — спросил он, потирая глаза. — Все уже позади? А то мне еще страшно.

Ей не хотелось смотреть ему в глаза, но там, к ее большому удивлению, не было ничего пугающего.

Брэнди… нет, Чубакка тоже подошел поближе и потыкался в нее носом.