Сумерки

— Я вас не подведу, — сказал Чарли, сжимая руку Кристины.

Впервые его слова не нашли отклика в ее сердце.

21

О’Хара и Баумберг стояли на втором этаже пустующего дома, выглядывая из окна хозяйской спальни.

На них по-прежнему давило присутствие той злобной сущности, которая подстерегала их где-то в темноте. Оба старались игнорировать гнетущее чувство, руководствуясь верой и решимостью исполнить дело, порученное им Матерью Грейс.

На заднем дворике все так же буйствовал ветер. Пустой бассейн лежал перед ними как на ладони. Никакой тебе потусторонней твари. По крайней мере, здесь. Теперь она следила за ними из дома.

Со второго этажа хорошо просматривался соседний дом — одноэтажное здание в стиле ранчо. При нем был свой бассейн. Заполненный водой и подсвеченный снизу, он сиял, будто голубовато-зеленый изумруд.

О’Хара достал из сумки бинокль ночного видения. Даже при скудном освещении он позволял детально рассмотреть окрестности. Взгляд ирландца скользил вдоль цепочки домов, выходивших окнами на соседнюю улицу, параллельную той, где они сейчас находились.

— Где тут дом Скавелло? — спросил Баумберг.

О’Хара медленно повернулся направо, не опуская бинокля:

— Во втором ряду, через два дома от нас. С прямоугольным бассейном и качелями.

— Не вижу никаких качелей, — сказал Баумберг.

О’Хара протянул ему бинокль:

— Вон там, слева от бассейна. Детские качели и лесенка.

— В доме темно, — заметил Баумберг.

— Они еще не вернулись.

— Может, они вообще не приедут.

— Приедут, — сказал О’Хара.

— А если нет?

— Отправимся на поиски.

— Куда?

— Куда Господь пошлет.

Баумерг кивнул.

О’Хара развязал один из мешков и достал оттуда дробовик.

22

Когда они свернули к дому Кристины, Чарли спросил:

— Видите вон тот кемпер?

Через дорогу, у тротуара, был припаркован небольшой пикап с навесом, который превратил заднюю часть машины в жилой отсек. Кристина сразу заметила грузовичок, но не придала этому особого значения. Внезапно он показался ей каким-то зловещим.

— Это тоже они?

— Нет, на этот раз мы. Я устроил тут своего человека. Пусть приглядит за машинами, которые проезжают по улице. У него фотоаппарат с инфракрасной пленкой — это позволит ему даже в темноте фотографировать номера машин. Еще у него при себе портативный телефон, так что при необходимости он сможет позвонить лично мне, вам домой или в полицию.

Пит Локберн припарковал зеленый «шевроле» напротив дома Скавелло, а Фрэнк Ройтер проехал вглубь лужайки, до ворот.

Мимо прокатил белый фургон, не отстававший от них ни на минуту. Они в молчании наблюдали за тем, как водитель въехал в соседний квартал, нашел себе место для парковки и выключил фары.

— Дилетанты, — презрительно заметил Пит Локберн.

— Самоуверенные идиоты, — покачала головой Кристина.

Ройтер выбрался из «понтиака», оставив собаку внутри, и подошел к их машине.

Чарли попросил у Кристины ключи от дома. Их он вручил Фрэнку:

— Проверь там все как следует. Убедись, что в доме нет посторонних.

— Ясно.

Фрэнк расстегнул пиджак, чтобы при необходимости выхватить из плечевой кобуры револьвер. Затем повернулся и зашагал к входной двери.

Пит вылез из «шевроле» и встал рядом, наблюдая за окутанной сумерками улицей. Пиджак он тоже оставил расстегнутым.

— Это сюда заявятся плохие парни? — спросил Джоуи.

— Надеюсь, нет, детка.

На улице было много деревьев, но не так уж много фонарей, что мешало обзору. Чарли тоже выбрался из машины, предупредив Кристину и Джоуи, чтобы те оставались на своих местах. Встав спиной к Питу Локберну, Чарли принялся наблюдать за своим участком дороги.

Время от времени из-за угла выруливала машина, проезжала мимо или сворачивала к одному из домов. Всякий раз при виде очередной пары огней Чарли напряженно всматривался в ночной сумрак, а рука его, скользнув под пиджак, ложилась на револьвер.

На улице было холодно, и он не раз пожалел о том, что не взял с собой пальто.

Небо на западе полыхало молниями. Отдаленный рокот грома напомнил ему о грузовых поездах, которые с грохотом катили мимо убогого домишки в Индиане, где Чарли провел свое детство… Не так уж давно, но словно бы в другой жизни.

По идее, для мальчика в его ситуации те поезда должны были стать символом освобождения, бегства от ненавистной реальности, но этого не произошло. Маленькому Чарли, лежащему на своей жалкой постели в такой же жалкой комнатенке, после побоев пьяного отца грохот поездов напоминал о том, что жизнь его течет в закоулках мира. Перестук колес был для него голосом бедности, стоном нужды, страха и отчаяния.

Ну не странно ли, что рокот грома так явственно напомнил ему монотонный стук тех вагонных колес? А еще загадочней было то, что воспоминания эти вновь пробудили в нем детские страхи. Он снова ощутил себя в ловушке — чувство, так хорошо знакомое ему по детству и юности.

В этом смысле у Чарли было много общего с Кристиной. Его детство омрачало физическое насилие, ее — психологическое. Оба жили в постоянном страхе, оба чувствовали себя загнанными в угол.

Оглянувшись на «шевроле», Чарли увидел, что Джоуи смотрит на него в окошко. Он ободряюще улыбнулся мальчишке, тот тоже улыбнулся в ответ.