Свадебный бунт

— Недоумок! Пойми! Коли ты в эту самую ночь, что я смуту сделаю моим финтом, выпустишь пять сотен человек да учнешь их всех даром вином поить да с ними еще две-три тысячи перепьются. Что будет?

— Это три тысячи животов на мой счет залить вином. У меня и денег не хватит.

— Нет, ты токмо начни даром угощенье сотен двух в своих кабаках, а уж тысячи-то сами тогда разнесут все остальные. Я же поведу на это и науськаю.

Носов долго молчал, потом провел руками по бледному лицу и произнес:

— Ладно. Но все дело в финте. Какой? Получу коли в него веру — ладно тогда.

— Чрез два дня обоим все здесь же выкладу, — самоуверенно произнес Партанов и поднялся уходить.

XXIV

Молодец, который еще недавно бывал пьян по целой неделе и буянил на улицах города, теперь почти не спал и даже не ел. Всегда веселое лицо было озабочено, задумчиво, почти так же сумрачно, как у известного бирюка Гроха. Тайные заботы Партанова, однако, не мешали ему действовать. Почти ежедневно бывал он, по поручению своего князя Бодукчеева, у ватажника, пользовался почти полной доверенностью Ананьева, видался запросто и беседовал, как свой человек, с красавицей Варюшей. Ватажник был убежден, что Лучка усовещивает девушку согласиться на сватовство Затыла Ивановича. Варюша с удовольствием принимала Лучку и подолгу говаривала с ним. Ананьев поэтому мог надеяться, что дочь начинает смотреть на Затыла Ивановича другими глазами.

На деле, конечно, беседы ловкого парня с девушкой были не только не в пользу новокрещенного татарина, а прямо во вред ему. Лучка обделывал дела своего приятеля Барчукова. На счастие Лучки, он нашел в Варюше девушку из числа тех, которых молва народная именует «отчаянными». Чтобы отделаться навсегда от назойливого жениха-татарина, от упрямца отца и соединить свою судьбу с Барчуковым, нужно было не мало силы воли, отваги, даже дерзости совсем не девичьей. Нужно было согласиться и быть готовой на все, что предлагал теперь Партанов. Другая девушка испугалась бы, помертвела бы от страха, слыша то, в чем должен был сознаться Партанов. Варюша не испугалась и говорила:

— Вы только стройте да ладьте, а я дела не испорчу. А сумею ли извернуться? Что же, я вперед скажу. Что сумею — сделаю. А коли убьют в сумятице? Что же, я и так бегала топиться.

И Партанов, глядя на девушку, невольно думал:

— Ну, кабы все девицы были эдакие, так парни бы, пожалуй, жениться перестали.

Дерский Лучка удивлялся Варюше, но в то же время ему чудилось, что девицы такие не должны быть, что он на месте Барчукова побоялся бы на такой жениться. Партанов, конечно, должен был рассказать Варюше об их затее, о смуте, которую они готовят. Но, как именно придется им воспользоваться смутой, чтобы ей обвенчаться с Барчуковым, — Лучка вперед определить и объяснить не мог.

Вместе с тем, Партанов уже два раза побывал сватом в доме Сковородихи, но уже без свахи. Сначала старая Айканка, как и сама Сковородиха, очень удивились и недоверчиво отнеслись к молодому свату, явившемуся без знаменитой Платониды Парамоновны. Но ловкий Лучка скоро сумел уничтожить в них всякое подозрение и совершенно их расположить в свою пользу.

Явившись на другой день после того, что он приходил со схвахой, Лучка объяснил той же Айканке, что он действительно ошибся. Князь Макар Иванович указал ему свататься к старшей, Марье Еремеевне. Айканка сходила к своей доверительнице и вынесла Лучке ответ, что Авдотья Борисовна подумает и через неделю ответ даст. Лучка, как стоял среди горницы, так и заорал во все горло:

— Чего через неделю? Что вы здесь ошалелые дуры, что ли? Сейчас мне ответ приноси.

Не только Айканка, но даже хозяйка, из своей комнаты услыхав крик, перетрухнула. Сестрицы тоже перепугались.

— Не пойду из этой горницы, покуда ты мне не объявишь, что Авдотья Борисовна согласна в этом же месяце, хоть бы даже чрез десять дней, свадьбу играть.

Этой дерзостью, а пуще всего криком, Лучка добился того, что старая Айканка вынесла ему через четверть часа ответ, что Сковородиха очень благодарит и согласна. Затем она вывела к Лучке Марью Еремеевну, и Машенька, пунцовая от счастья, но, все-таки, подвязанная как всегда от ячменя, объяснила, что она перечить воле своей матери не будет.

Было положено, что через день Партанов явится в дом составить запись, обычный договор между женихом и матерью невесты, с отступным для обеих сторон. Таким образом в несколько дней Затыл Иванович, сам того не подозревая, был опутан своим новым наймитом Лучкой и попался в сети.

Изредка Партанов смущался, тревожился и про себя, и вслух повторял:

— Выгорит ли?

И прибавлял:

— Авось выгорит! Кабы в простые дни, вестимо сам бы в яму угодил опять, а в эдакие дай, какие мы подстроим, всякое с рук сойдет.