Свет тысячи звёзд

– Я уже опаздываю. Мне нужно домой к маме и Бену, – ничего нельзя понять по выражению ее лица. Но она серьезна. Это уж точно. Загорается зеленый, и я начинаю ехать. В принципе, неважно. Мы теперь все равно промокли до нитки. Я просто буду ехать осторожно и вовремя привезу ее домой, хотя не понимаю, почему мама доставляет ей такой стресс. На минимальной скорости я преодолеваю оставшееся расстояние до Френчтауна. Я останавливаю мотоцикл перед домом Харпер и выключаю двигатель. Она поднимается с сиденья и снимает шлем, закусив нижнюю губу. Здесь, недалеко от своей семьи, она выглядит неуверенно. Почти подавленно.

– Все в порядке? – обеспокоенно спрашиваю я, протягивая ей руку, но Харпер едва заметно отстраняется. Я опускаю руку на бедро и делаю глубокий вдох. По какой-то причине она держит дистанцию, и она вряд ли скажет мне, если я надавлю на нее по этому поводу.

– Спасибо, что подвез меня.

Я забираю у нее шлем, который она протягивает мне, и вешаю его на руль.

– Всегда пожалуйста, – отвечаю я. – Тебе нужно идти, – я смотрю на небо, с которого после ливня теперь опускаются бесконечные нити.

Харпер кивает, но не двигается с места. Я вижу, как она мечется, и когда, наконец, все же делает шаг и целует меня, это похоже на победу. Не то чтобы я знал, в какую игру мы играем или какие у нее правила. Мне плевать. Все, что имеет значение, – это поцелуй Харпер. Нежный. Страстный. Такой, что я не могу отпустить ее и вместо этого запускаю руку в ее мокрые волосы. Я слегка надавливаю на ее шею и притягиваю к себе, углубляя поцелуй.

– Мне пора, – бормочет Харпер. Как и мне. В конце концов, вполне разумная идея лечь спать сегодня пораньше и дать нам обоим принудительный отдых исходила от меня. То, за что я мог бы сейчас влепить себе пощечину. С каких это пор я стал таким разумным? Тем не менее я киваю и запечатлеваю последний поцелуй на губах Харпер. Она отходит на несколько шагов назад, и мне требуется вся моя сила, чтобы оторвать от нее взгляд и запустить двигатель. Никто не должен выглядеть так чертовски идеально и тем самым просто похищать у меня сердце.

Глава 41 Харпер

Я опаздываю уже на десять минут. Тем не менее я стою под дождем до тех пор, пока Эштон не свернет за угол. Только тогда я подбегаю к дому, поднимаюсь по ступенькам крыльца и с потоком капель воды вхожу внутрь.

Бен сидит на полу и играет сам с собой в Скрэббл. По крайней мере он делал это, пока я не появилась посреди его космоса. Некоторые фишки смещаются, когда он начинает раскачиваться. Его взгляд мечется между мной и игровой доской, а нечленораздельные звуки срываются с губ.

Я всегда жду несколько секунд, чтобы оставить положительные и отрицательные чувства за дверью. Как будто смахиваешь эмоциональную грязь с обуви, прежде чем войти в наш дом. Это то, что стало для меня ежедневным ритуалом. Но сегодня я забыла об этом. Мне жаль, но эта мысль не поможет Бену. Извинение не восстановит его нарушенное равновесие. Я должна надеяться, что он снова справится сам. Или быть рядом с ним, если он этого не сделает.

Телевизор работает. Но мама возится в задней части дома, в кладовке. Это значит, что она, возможно, не видела меня и Эштона, когда он высадил меня и поцеловал. Я не должна чувствовать чертово облегчение. Есть действительно нечто более важное. Мой взгляд падает на Бена, который, к счастью, снова увлекается настольной игрой, как будто меня вообще не существует. Букву за буквой выкладывает на игровую доску. При этом он составляет слова, которых я даже не знаю. Тем не менее я уверена, что он их не придумал. Бен похож на ходячую энциклопедию. Почти все, что он слышит, читает или видит, навсегда остается в его голове. Одна из причин, по которой бессмысленно играть с ним в Скрэббл.

Мамин рюкзак стоит рядом с дверью, напоминая мне, что я опоздала. Крошечная струйка, стекающая с моей одежды, падает на ее сумку. Я делаю шаг в сторону, снимаю обувь и оставляю ее рядом с обувной полкой, чтобы она высохла.

В новостях как раз говорится об отмене занятий в университете.

– Привет, дорогая. Вот ты где, – мама появляется в гостиной с корзиной чистого белья. – Господи, тебя что, настигла гроза?

Она не понимает, что диктор в телевизоре сейчас рассказывает об университете. Если бы она только слегка обернулась, то могла бы увидеть, что сегодняшний день я могла бы провести с ней и Беном. И что я попала в эту грозу только потому, что вместо этого была в Хелине. С Эштоном. Не сказав ей ни слова о нас или моих планах. По крайней мере, я должна была спросить ее, нужна ли ей помощь, прежде чем уехать на целый день. Я даже не хочу думать о том, когда мама в последний раз имела роскошь посвятить день только себе. А я получила уже целых два за последнее время. Я неподвижно стою в прихожей и надеюсь, что она знает об этом, и в то же время молюсь об обратном.