Свет тысячи звёзд

– Что ты думаешь, если мы все-таки вставим сюда световые эффекты? – Остин открывает сцену, о которой идет речь. Девушка, сидящая на диване. На заднем плане спорят мать и отец. Декорации унылые и посредственные. Истории семьи нет. Беженцы с войны. Без работы. Без денег. Маленькая девочка голодна. Она не понимает, почему ее ненавидят люди, которых она даже не знает. Почему мама и папа все еще ругаются. Внезапно все меняется. Мир становится иным. Но девочка знает, что истории помогают ей сбежать от реальности и перенести ее в лучшее место. Она тянется к книге, лежащей на краю стола, открывает ее и исчезает между страницами. Прочь от шума, насилия и голода, мучающего ее.

Я пробегаю по ней глазами и киваю. Я хотел поднять актуальные темы и при этом рассказать историю Эммы. Но это, черт возьми, слишком близко мне. Как сохранить профессиональную дистанцию с проектом, если я ежедневно вижу Эмму, а не девушку из университета, которую мы наняли в качестве актрисы. Возможно, я просто слишком устал, чтобы взять себя в руки. Я плохо спал. И слишком мало. Мне снилась Эмма, что прекрасно, пока я не просыпаюсь и не вспоминаю, что она мертва. Мне снятся мама с папой, что пробуждает во мне отвратительные мысли, как только я просыпаюсь. Потому что они живы, но больше не являются частью моей жизни.

Но это не единственная причина не спать. Мой компьютер перегружен данными, необходимыми для обработки фильмов. Поэтому до конкурса я работал на университетских компьютерах в течение трех недель. Четыре раза в неделю. Вместе с моими двумя работами, курсами и лекциями это амбициозно. Или как сказала бы Бекка: «Это самоубийство». Мазохистское харакири. Я усмехаюсь. Бекка беспокоится обо мне, и за это я ее люблю. Если выиграю конкурс, мои шансы получить работу после окончания учебы значительно возрастут. В сфере искусства – выигрыш в лотерее. И Бекка тоже это знает.

Некоторое время мы с Остином молча работаем бок о бок. До тех пор пока Бекка и Харпер не врываются в комнату вместе с Уиллом и остальными.

– Все, хватит, ботаны, – Бекка открывает блок предохранителей. – Иначе я выключу тут все. Мы обеспечиваем безопасность на три, два, один…

Я лучше сделаю, как она говорит. Не то чтобы я думал, что Бекка действительно вырубит все электричество. В конце концов, она не знает, кто еще работал на других компьютерах. Но с ней никогда не угадаешь, что произойдет дальше.

Я выключаю компьютер и сдаюсь. С поднятыми руками я направляюсь к девчонкам. Приветствую Бекку поцелуем в щеку и устраиваю беспорядок на ее голове. Никогда не надоест раздражать ее этим. Харпер я дарю значительно менее целомудренный вариант поцелуя. И мне нравится, как она прижимается ко мне. Желание растекается по моим венам и остается в тех местах, которые созданы не для того, чтобы здраво мыслить.

– Что прекрасного вы придумали? – спрашиваю я, все еще прижимаясь к ее губам.

– Планы, – Харпер загадочно улыбается.

– Я думал, мы просто быстро заберем их, а потом поедим, – Уилл смотрит так жалостливо, как будто не он всего два часа назад уничтожил все содержимое нашего холодильника. Я смотрю на часы. Ладно, прошло уже четыре часа. Когда работаю над фильмом, иногда случается, что я теряюсь во времени.

– Я умираю с голоду, – продолжает жаловаться Уилл.

Я вытаскиваю из кармана куртки энергетический батончик.

– Держи, дива, – говорю я, бросая ему перекус.

– Я чувствую себя твоей собачкой, которую ты постоянно держишь у стойки с лакомством, – Уилл берет батончик и выбрасывает его в мусорное ведро. – Это не еда. Это куриный корм.

– Это был энергетический батончик, – сухо замечаю я, взяв Харпер за руку. – А ты не моя собачка и даже не курица. Ты просто по-настоящему прожорливый, и я пытаюсь спасти всех нас, храня аварийные припасы повсюду.

– Пицца. Сейчас, – когда Уилл становится немногословен, мы приближаемся к красной зоне.

Я смеюсь и дружески хлопаю его по плечу.

– Пошли. К Сэмми. И не сгрызи Бекку до тех пор.

– Смешно.

– Я не пойду, – вдруг говорит Остин, указывая на компьютер. – Я хочу еще немного поработать.

– Ты не должен работать, пока я набиваю себя пиццей, – я и так в долгу, который я никогда не смогу оплатить, перед Остином за его помощь. Проект должен быть размещен без упоминания его имени.

– Все нормально, – Остин делает знак рукой. – Я хочу закончить это.

Время еще есть. Я хмурюсь.

– Все в порядке? – Остин уже несколько дней слишком серьезный. Это должно было быть гораздо более заметным для меня.

Даже Уилл на мгновение забывает о своем голоде и возвращается от двери к письменному столу, за которым сидит Остин.

– Я ухожу.

– Что должно значить твое: «Я ухожу»?

Он ерзает на месте и дважды начинает, прежде чем сказать напряженным голосом.

– У моего папы инфаркт. Он, вероятно, поправится, но работу на ферме придется выполнять до тех пор, пока он не вернется на плотину. Мой брат все еще с армией где-то в пустыне. Я взял академический отпуск, пока он не вернется.