Свет тысячи звёзд

– Ты насквозь промокла, – мама ставит на корзину для белья журнальный столик и берет полотенце, которое лежит наверху. Она поворачивается спиной к телевизору и заворачивает меня в пушистую ароматную ткань. – Тебе холодно, – обеспокоенно говорит она и целует меня.

Диктор теперь сообщает о грозе, которая разразилась над Мизулой, и мое напряжение ускользает в глубоком вздохе, наполовину благодарном, наполовину разочарованном, потому что решение рассказать обо всем все еще оставалось за мной.

Я позволяю маме вытереть меня насухо. Так же, как она это делала, когда я была еще маленькой. Я не заслуживаю этого внимания. Это говорит мне пульсирующее чувство вины, которое эхом отзывается во всем теле. И все же я не могу рассказать ей о своем дне. Я боюсь разочаровать ее, а еще больше боюсь потерять Эштона и свою новую жизнь. Так что мама никогда не узнает, что я сегодня не была в университете и наслаждалась днем с парнем, пока она одна занималась Беном. Мама никогда не узнает, что я ездила с ним на мотоцикле, хотя она строго-настрого запретила мне приближаться к ним. Одно из немногих правил, которые когда-либо озвучивала мама. И она никогда не узнает, что мое эгоистичное сердце виновато в очередном опоздании. Я просто не могу ей рассказать.

– Я быстро налью тебе чего-нибудь горячего, прежде чем уйти.

– Не стоит, мам, – слабо возражаю я. Ее забота вызывает у меня слезы.

– Ты иди прими душ, а я пока приготовлю тебе чай с медом и молоком, – она смотрит на часы. – У меня есть еще несколько минут.

Это не так. Она выкраивает их, чтобы сделать что-то хорошее для меня. Меня тошнит. И вместо того чтобы хотя бы признаться во всем и попросить у нее прощения, я молчу. Я невероятно труслива и чертовски желаю больше походить на маму. И меньше на себя.

Глава 42 Эштон

Полдень. На улице светит солнце. Большинство людей сидят на свежем воздухе и наслаждаются прекрасным летним днем. Я же сижу вместе с Остином и Харпер в кабинете для монтажа и отсматриваю материал для конкурса. Здесь нет даже окон, но мне все равно. Фильм принимает форму. Я здесь с Харпер. День не может быть лучше.

Я вдыхаю нежный цветочный аромат, который источают ее волосы, прижимаюсь губами к ее шее. Харпер сидит у меня на коленях и реагирует на мои прикосновения, напрягая мышцы. Однако она проглатывает звук, который я обычно вызываю у нее этим. Наверное, и к лучшему. В конце концов, Остин стоит рядом с нами, и я не хочу его прогонять.

Каким бы невнимательным по отношению к девушкам и своим шансам обольстить их ни был Остин, в работе он действительно хорош. Его предложения по визуальным эффектам гениальны, и он решил помочь мне с фильмом. Сам Остин уже не сможет поучаствовать в конкурсе и поэтому присоединился ко мне. А Харпер стала моей музой. Она предлагает идеи для визуализации, монтажа и музыкального сопровождения. Часто я чувствую, что у меня замылился взгляд, потому что работаю над этим проектом в течение нескольких месяцев. Харпер смотрит на работу свежим взглядом, и по итогу происходят действительно хорошие изменения. Она талантлива. Я смотрю на листок бумаги, на котором она записала свои идеи: его нижнюю треть украшает рисунок, который она набросала, размышляя над фильмом. Я не в первый раз задаюсь вопросом, насколько она была бы хороша, если бы расслабилась и всерьез занялась рисованием. Я говорил с ней об этом, но каждый раз она замыкается в себе. Ее прошлое, причины решений в ее жизни, такие как выбор учебы или ее семья, похожи на пустоту между звездами. Я не могу ни получить их, ни проникнуться, ни даже понять. И я ненавижу дистанцию, которую она установила между нами.

– Ты слушаешь меня, приятель?

– Эм, нет, – я отталкиваю Харпер с колен. – Извини, отвлекся.

Остин понимающе кивает.

– Вы в самом деле ужасно влюблены.

– Не ревнуй, пожалуйста, – шучу я, оборонительно поднимая руки, когда Остин окидывает меня убийственным взглядом. Он все еще не может обратить на себя внимание Джулии. Причем она постоянно дает ему надежду. Бедняга.

– Я пойду поищу Бекку, – говорит Харпер. – Тогда вы вдвоем сможете немного поиграть наедине, – она усмехается и целует меня, а я не отпускаю ее ни на секунду. Но потом Харпер со смехом отталкивается от меня. – Остина сейчас стошнит. Я лучше пойду.

Остин только ворчит и занимается редактированием следующей сцены с помощью спецэффектов, создавая мое видение. На самом деле я давно должен позаботиться об окончательной обработке уже готовых сцен и оптимизировать физические эффекты. Харпер права: мне нужно остаться наедине с проектом, иначе я никогда не закончу. Но она просто чертовски соблазнительна.