Священная земля

— Зато гоняешься за жёнами, — сказал Диоклей, но в голосе слышалась снисходительность — он не упрекал, как вечно делал Соклей.

— Я думаю, с жёнами повеселее, по крайней мере, с большинством из них, — Менедем поморщился. — Меня преследует жена трактирщика. Я не дам ей себя поймать. Карга старая.

— Не удивляюсь, что ты там не остаёшься надолго.

— Ничего удивительного. Если бы не постель… — вздохнул Менедем. — Не хочется всё время, пока мы здесь, спать на досках.

— Меня никогда это не беспокоило, — сказал Диоклей.

— Я знаю. Но ты даже сидя спокойно спишь. Я так не смогу, даже под страхом смерти.

— Всё дело в привычке, — пожал плечами начальник гребцов. — А я привык к этому, когда работал гребцом: прислонишься к борту, прикроешь глаза и дремлешь. Потом это начинает казаться так же естественно, как растянуться в кровати.

— Может быть — для тебя, — Менедем глянул на пирс. — Если там не эллин, то я — жёлтый варвар. — Он повысил голос. — Радуйся, друг! Как нынче твои дела?

— Неплохо, — отозвался незнакомец, дорическая медлительность его речи почти не отличалась от того, как говорил Менедем. — А как поживаешь ты?

— Бывало и хуже, — вздохнул Менедем. — Чем я могу тебе помочь?

— Скажи, это ты не так давно продавал книги в казармах?

— Я, наилучший, — склонил голову Менедем. — Осталось совсем немного. А почему же ты не покупал раньше?

— Не мог я, вот почему, — сказал незнакомец. — Я конник, и только что возвратился из рейда по холмам за разбойниками.

На левой руке и ногах гостя были характерные для конника шрамы. У гоплита руку защищал большой круглый щит, но всадник не мог позволить себе такую большую и тяжёлую вещь.

— Надеюсь, рейд выдался удачный, — сказал Менедем. — О разбойниках ни один торговец доброго слова не скажет.

— Мы выкурили пару гнёзд, — ответил эллин. — Но это скорее заставит их держаться подальше и быть осторожнее, чем избавит от них. На тех холмах разбойничьих банд хватит на тысячу лет. Там слишком много укромных мест, слишком много поблизости городков и дорог. Ничего не поделаешь. — Он снова вернул разговор к тому, что его интересовало: — Так у тебя ещё остались книги?

— Пара. Одна из книг "Илиады", где богоподобный Ахиллес сражается с могучим Гектором. Другая из "Одиссеи", в которой находчивый Одиссей встречается с циклопом Полифемом.

— Я хотел бы обе, — с тоской сказал конник. — Что может быть лучше книги, чтобы убить время. Но ты же заломишь за них огромную цену, поскольку мне негде ещё их купить, кроме как у тебя?

— Ты не сможешь внушить мне чувство вины, о благороднейший, — сказал Менедем. — Я торгую не для того, чтобы терять деньги, как и солдаты воюют не для того, чтобы терпеть поражение. Можешь получить обе за тридцать пять драхм. Не будем торговаться, никакого обмана, именно столько платили мне солдаты из гарнизона.

— Папай! — воскликнул конник. — Все равно — это целая куча денег. — Менедем не ответил, а просто стоял и ждал. Другой эллин нахмурился. Менедему это выражение показалось знакомым: так выглядит человек, уговаривающий самого себя. И точно, конник сказал: — Ладно. Ладно! Я их возьму. Ты считаешь по две драхмы за один сидонский сикль?

— Да, — ответил Менедем. Такой курс слегка отклонялся в пользу покупателя, и Соклей, наверное, посчитал бы с точностью до обола, но Менедему не хотелось утруждаться. Он взял серебро, достал из мешка две последние книги и отдал коннику.

— Благодарю тебя, — сказал тот. — Я буду читать их, пока не развалятся на куски. Я бы заплатил даже больше за книги Геродота, где персы и эллины вступают в схватку. Но у тебя ведь их нет?

— Прости, нет. — Менедем надеялся, что смог скрыть замешательство. Даже Соклей бы не догадался продавать в Финикии книги по истории. Покупатели не устают его удивлять. Конник отправился восвояси, и Менедем окликнул его: — Ликийский окорок? Отличное масло?

— Нет, благодарю. Я уже потратил все, что намеревался. Кое-кто любит вкусно поесть, а я лучше почитаю, — ответил солдат и ушел.

— Жаль, что Соклей неведомо где. Мог бы заполучить себе друга на всю жизнь, — сказал Менедем Диоклею.

— Ты прав, — согласился келевст. — Я умею читать, но редко доводилось этим пользоваться. Обычно можно узнать все, что требуется, просто разговаривая с людьми.

— А я наслаждаюсь Гомером, и думаю, что люблю его ещё больше из-за того, что могу прочесть сам, — сказал Менедем. — Так же и с Аристофаном, и даже в большей степени, поскольку не могу в любое время услышать его на агоре, как Гомера. Но я не ухожу в свиток папируса с головой, как Соклей.

— Могу сказать, он знает кучу интересных вещей, — заметил Диоклей. — И, как ни странно, иногда это очень кстати.

— Я знаю, — Менедем постукивал пальцами правой руки по бедру. — Достаточно часто, чтобы я не поддразнивал его за чтение слишком уж жёстко. — Пальцы двигались вверх и вниз, вверх и вниз. — Да, слишком…