Священная земля

Становиться финикийцем Менедем не хотел, но говорить об этом — невежливо. Он назвал Тенастарту свою новую цену. Тенастарт разразился проклятиями в его адрес на греческом и арамейском. Они оба рассмеялись, что не помешало им продолжить кричать друг на друга и пытаться получить лучшую цену для себя.

Когда в конце концов они ударили по рукам, оба взмокли от пота.

— Фух! — выдохнул Менедем. — Теперь мы оба скажем, что нас обманули, а затем каждый из нас сделает кучу денег на полученном. Но если мы когда-либо ещё встретимся, никто из нас этого не признает.

— Так это и делается, — согласился Тенастарт, — а ты хорош, эллин. Забери меня фурии, если нет.

— Ты тоже хорош, — ответил Менедем. В глубине души он подумал, что ободрал Тенастарта, а тот без сомнения думал, что ободрал Менедема. Отличная сделка.

Глава девятая

Когда Соклей и моряки с "Афродиты" покинули Иерусалим, Телеф тяжело вздохнул.

— Неплохой город, даже учитывая, что я не понимал их языка. — сказал он. — Вино очень хорошее.

— И весьма крепкое, кстати, — вмешался Москхион, — его приятно пить не разбавляя, если немного привыкнуть.

— Совсем неплохое, — согласился Телеф, — и девушки тоже дружелюбны, или притворялись дружелюбными, увидев серебро. — Он взглянул на Соклея, — ты возлёг с одной из них, пока мы там были, молодой господин?

— Да, было разок-другой, — честно ответил Соклей, — девушки в том борделе, это просто девушки в борделе, насколько я понял. Ничего особенного, так или иначе.

О Зильфе он бы так не сказал, но он и не собирался обсуждать жену трактирщика со своими спутниками. Во-первых, ничего не было, а во-вторых, если бы и было… Он тряхнул головой. Менедем всегда хвастался своими похождениями. Соклей иногда думал, что его брат занимался этим в основном для того, чтобы потом хвастаться своими успехами. Если я когда-нибудь соблазню жену другого мужчины, надеюсь мне хватит ума молчать об этом.

— А долго ещё нам добираться до этого Энгеди? — спросил Аристид.

— Не дольше пары дней, — ответил Соклей. — Это место должно находиться на берегу того, что они называют Асфальтовым озером или как-то так. Об этом озере рассказывают массу небылиц. Например, что оно настолько солёное, что в его воде ничто не может жить. А если зайти в озеро, то человек не может утонуть из-за количества соли в воде, он будет плавать на поверхности, как плавает яйцо в миске, если в воду добавить много соли.

— Люди часто говорят всякие глупости, — заметил Аристид, — ты сам веришь во всё это?

— Пока не знаю, верить или нет, — сказал Соклей. — Иногда странные вещи оказываются правдой, взгляни на павлина. Или, например, вспомни череп грифона, который мы купили в прошлом году. Кто бы мог подумать, что грифон — это не просто легендарное чудовище, пока мы его не нашли? Но я не собираюсь волноваться об этом сейчас, ведь я все увижу своими глазами через день-другой.

— Согласен, это правильно, — ответил Аристид, — А то место, куда мы направляемся, думаешь, оно же не такое большое как Иерусалим?

Соклей покачал головой.

— Думаю, что так. Иудеи говорят, что Иерусалим самый большой город в их землях.

— Не густо, — заметил Телеф.

Он обо всём говорил с пренебрежением. Даже если что-то удивляло его, он не подавал виду. Но в этот раз Соклей склонен был с ним согласиться. По сравнению с Афинами, Родосом или Сиракузами Иерусалим не казался таким уж большим. Даже Сидон со своими высокими строениями превосходил эту местную столицу. Однажды, и довольно скоро, полагал он, люди и вовсе забудут про Иерусалим. И даже храм иудеев потеряет свою важность, поскольку человечество повсеместно перенимает эллинский образ жизни.

Когда-нибудь на этом алтаре принесут в жертву свинью, и никому не будет дела. Ныне мир принадлежит нам, эллинам.

Дорога из Иерусалима в Энгеди сначала шла на юг через холмистую местность, в которой находился главный иудейский город, а затем поворачивала на восток к Асфальтовому озеру. Соклей спросил у нескольких разных людей в Иерусалиме, как далеко находится Энгеди и получил несколько вариантов ответа. Никто в этой стране никогда не измерял расстояния должным образом, как делали землемеры Александра во время его завоевательных походов. В конце концов, подумал Соклей, кто бы не правил иудеями Антигон или Птолемей, ему придется сделать эту работу, а до тех пор мнение любого человека будет считаться равным мнению другого и будет защищаться со всей возможной страстью. Хотя точное расстояние осталось весьма сомнительным, Соклей полагал, что Энгеди находится в двух днях пути от Иерусалима, как он и сообщил Аристиду.

Полуденную жару Соклей и его команда переждали в маленьком городке Вифлееме. В таверне они купили вино и запивали им хлеб, купленный ещё в Иерусалиме. Дочь хозяина таверны, девчушка лет десяти, все смотрела и смотрела на них, пока несла вино к столу. Соклей готов был поставить на то, что она никогда не видела эллинов.

— Мир тебе, — сказал он по-арамейски.

Она моргнула.