Священная земля

Несмотря на то, что он уже торговался, покупая еду, некоторые казались удивленными тем, что он говорит на их языке. Судя по их лицам, кое-кто удивился, что он вообще говорит. Но трое или четверо ответили:

— И тебе мир.

Ответ прозвучал недостаточно тепло. Соклей снова поклонился и сказал:

— Пусть ваш единый бог благословит Гамзо и всех его жителей.

На этот раз лица иудеев осветили широкие улыбки. Все мужчины поклонились Соклею.

— Пусть единый бог благословит и тебя, путник, и твоих друзей, — сказал старик, а остальные согласно кивнули.

— Встаньте, — прошипел по-гречески Соклей. — Поклонитесь им. Ведите себя дружелюбно.

Один за одним моряки встали. Аристид сумел произнести на арамейском "Мир вам", а Москхион оставил при себе свои ужасающие арамейские непристойности. Соклей улыбнулся.

Другой седобородый старик в шерстяном одеянии сказал:

— Вы ионийцы, не так ли? — Соклей не забыл кивнуть. Иудей продолжил: — Мы слышали дурное об ионийцах, но вы кажетесь неплохими людьми, хоть и чужестранцы. Пусть единый бог благословит и хранит вас. Пусть обратит к вам лицо свое и дарует вам мир.

— Благодарю тебя, — ответил Соклей и поклонился. Чуть запоздало остальные тоже начали кланяться. — И мы благодарим вас за щедрое гостеприимство, — добавил Соклей.

— Вам рады в Гамзо, — ответил иудей, по всей видимости, главный в деревне. Он подошел, взял Соклея за руку и расцеловал в обе щеки, затем проделал то же самое с остальными родосцами. Вслед за ним подошли и другие и так же приветствовали Соклея и его спутников. Даже женщины придвинулись ближе, но с ними обошлось без поцелуев и рукопожатий. Вспомнив о поцелуях Зильфы в Иерусалиме, Соклей вздохнул. Он как-то умудрился и порадовать её и одновременно сделать совершенно несчастной.

Решив, что родосцы неопасны, жители Гамзо разошлись по домам, но Соклей все равно сказал:

— Мы разделимся и будем караулить всю ночь. Мало ли что. — Никто не стал с ним спорить, хотя он ожидал, что как минимум Телеф возразит, что один часовой не помешает местным сделать все, что им вздумается. "Может, они начали принимать меня всерьёз", — с гордостью подумал Соклей.

Наутро Телеф ратовал за раннее отбытие. Гордость Соклея возросла. Временами даже этот несносный матрос стал вести себя разумно. Соклей задался вопросом, не его ли примеру следует Телеф.

В третьем часу дня Соклей заметил на Телефе золотой браслет.

— Где ты его взял?

— В той нищей дыре, где мы ночевали, — хитро ухмыльнулся моряк.

Это могло означать только одно. Соклей хлопнул себя по лбу.

— Папай! Ты его украл?

Вот тебе и ответственное поведение.

— Не о чем переживать, — утешил Телеф. — Мы больше не увидим эту деревню.

— Они отнеслись к нам как к друзьям, и вот как ты им отплатил? — Телеф только пожал плечами. Соклей попробовал зайти с другой стороны. — А что, если все мужчины Гамзо пустятся в погоню, чтобы выпустить нам кишки?

Телеф оглянулся и снова пожал плечами.

— Я смотрел. Ни облачка пыли, ничего. Мы уже далеко, они нас не догонят. Клянусь Гермесом, тот тупица, у которого я его украл, ещё даже не понял, что он пропал.

— Неудивительно, что ты клянешься богом воров, — буркнул Соклей, и Телеф снова ухмыльнулся безо всякого раскаяния. Соклей мог бы говорить ещё долго, но решил, что чужеземная дорога — не место для этого. Кроме того, он решил, если жители Гамзо придут за браслетом, без сожаления выдать им и украшение, и самого Телефа.

Эту мысль он оставил при себе, не зная, как отреагируют Аристид и Москхион и не желая рисковать своей властью без необходимости. Но поклялся себе поговорить с Менедемом о том, чтобы бросить Телефа, когда вернётся в Сидон. Человек, крадущий у варваров, которых он больше не увидит, может и не станет красть у своих сотоварищей. Может.

До конца дня Соклей всё оглядывался через плечо, но за ними никто не гнался. С одной стороны, это его обрадовало, с другой — разочаровало. Он мог бы использовать иудеев как предлог, чтобы избавиться от Телефа.

Крестьяне работали в виноградниках и оливковых рощах. Пастухи гнали стада по холмам. В небе кружили ястребы, высматривая мышей и других зверьков, которых могли вспугнуть проходящие стада. Соклей увидел, как один рухнул вниз и поднялся с трепыхающейся в когтях добычей, которая вскоре затихла.

Когда солнце уже опускалось к Внутреннему морю, к родосцам приблизилась ещё одна группа молодых иудеев. Восемь человек, все вооружены. Соклею не понравилось, как они встрепенулись, завидев его со спутниками. Они напомнили ему стаю собак, увидевших больную овцу и решивших её растерзать.

— Давайте-ка сойдем с дороги и пропустим их, — предложил он. — Смотрите, мы можем укрыться за теми валунами, если потребуется.

Он надеялся, что моряки посмеются и скажут, что он боится собственной тени, но они согласно склонили головы. Телеф сказал:

— Хорошая мысль. Они кажутся мерзкой шайкой, я с радостью увижу их спины.

Если даже он посчитал иудеев опасными, это весьма вероятно означало неприятности.