Священная земля

— Ну вот, видишь? Ты можешь быть разумным, — подбодрил Менедем. Скорее всего его слова прошли мимо ушей хозяина гостиницы. Менедем совсем чуть-чуть поднял свою цену. Финикиец застонал и двумя руками схватился за грудь, будто Менедем пустил в него стрелу. Поняв, что это представление не произвело должного впечатления, варвар энергично кивнул и протянул руку:

— Идёт.

Пожимая её, Менедем размышлял, хорошую ли он заключил сделку. На Родосе он был бы рад снять комнату за такую цену. Но выше здесь цены или ниже, он не знал. И выяснить это не так просто. От пересчитывания из драхм в сикли и наоборот у него разболелась голова. Местные серебряные монеты стоили чуть больше двух родосских драхм каждая. Судя по всему, Соклей без труда переключался между ними, но он родился со счетами между ушами, а математические способности Менедема намного скромнее.

Комната оказалась такой, как он и ожидал. Маленькая и тесная, с кроватью, парой шатких стульев и ночным горшком. Кто спал в этой кровати до них? Какие насекомые поджидали новых постояльцев? От одной только мысли Менедем принялся почесываться.

Он знал, что ничего нельзя оставить здесь без присмотра, и вздохнул. Это значит, придется приплачивать матросу, чтобы приглядел за вещами, пока он сам пойдет торговать. Расходы заставят Соклея поворчать. Но потеря товара будет ещё хуже.

Вернувшись из комнаты, Менедем застал финикийца ссорящимся с женой, и едва смог подавить смех. Вот та женщина, которой ни за что не соблазнить его. Толстая, седая, с огромным клювообразным носом. Её резкий голос нисколько не смягчал грубый арамейский язык.

Но, завидев Менедема, она перестала пилить мужа и неожиданно захлопала ресницами:

— Добрый дни! — её греческий был ещё хуже, чем у хозяина гостиницы. — Как поживать ты?

— Спасибо, хорошо, — ответил Менедем и вежливо добавил: — А ты?

— Хорошо. — Она улыбнулась и, отвернувшись от мужа, провела языком по губам и снова захлопала ресницами.

"О, боги! — встревожился Менедем. — Соклей не желает, чтобы я кого-то соблазнял, а я не хочу, чтобы меня соблазняла эта карга". Он подумал, не сменить ли гостиницу, но не захотел тратить время на торг из-за ещё одной паршивой комнатушки. "Чем меньше я буду здесь, тем меньше придется общаться с ней", — успокоил он себя.

Она что-то сказала мужу, и спор разгорелся вновь. Менедему не хотелось стать его участником, и он уже собрался сбежать в свою комнату, когда на пороге появился человек с куском свинины в руках. Менедем вспомнил, как Соклей говорил, что иудеи не едят свиное мясо. Очевидно, к финикийцам это не относилось. Вновь прибывший дал хозяину бронзовую монету, и тот бросил мясо в горячее масло, которое тут же запузырилось и зашкворчало. Комнату наполнил соблазнительный аромат.

Но не настолько соблазнительный, как хотелось бы. Мясо пахло как нельзя лучше, а вот масло… Оно было не слишком свежее, да и не лучшего качества. Менедем наморщил нос. То же сделал и владелец мяса и что-то сказал по-арамейски. Менедем не знал, что ответил хозяин гостиницы, но явно защищался. То, как он при этом разводил руками, лишь подтверждало догадку.

Менедема осенило. Пока хозяин поворачивал мясо деревянными щипцами, родосец спросил его:

— Не хочешь купить оливковое масло получше?

— Что ты говорить? — всё-таки его греческий был ужасен.

— Оливковое масло. Хорошее оливковое масло. Ты, купить? — растолковал Менедем, будто говоря с недоразвитым ребенком. Если бы недоразвитые дети интересовались покупкой масла, конечно.

Неизвестно, понял ли его хозяин, и Менедем пожалел, что с ним нет Соклея. Придется ему постараться самому. Он показал на сковороду и зажал нос. Владелец жарящейся там свинины сделал то же самое.

— Оливковое масло? Ты? Почем? — спросил хозяин гостиницы.

— Да. Оливковое масло. Я, — Менедем вовремя сообразил, что следует кивнуть, и назвал цену.

Сидонец воззрился на него и что-то сказал по-арамейски, вероятно, повторил цену на своем языке. Его жена и посетитель хором ужаснулись. Хозяин смог выдавить из себя лишь одно греческое слово:

— Нет.

Это было не приглашение поторговаться, а ясный и простой отказ. Хозяин вынул мясо, обтер лишний жир тряпкой и отдал посетителю.

— Ладно, сколько ты обычно платишь за оливковое масло? — спросил Менедем.

Ему пришлось упростить вопрос, чтобы его поняли. Получив ответ, он тоскливо вздохнул. Хозяин покупал самое дешёвое масло, прекрасное масло Дамонакса не заинтересует его ни за какую цену, которую мог бы предложить Менедем, даже совсем без прибыли. Вот тебе и озарение.

Обладатель жареного мяса ушел, откусывая его на ходу. Хозяин с женой не начали новую ссору, вместо этого женщина подмигнула Менедему и ухмыльнулась. Он отступил в свою комнату поспешнее, чем царь Персии после битвы с Александром, и обольстительный вздох финикийки только ускорил его бегство.

Когда Менедем рассказал обо всем Соклею, его брат сказал:

— Да-да, ври больше. Ты просто пытаешься обойти свою клятву, и только.