Сын Эльпиды, или Критский бык (СИ)

Гости ели и пили, разговаривали между собой о разных вещах, словно забыв о моем существовании; но немного погодя опять пожелали послушать меня. И я решил спеть любовную песню, сочиненную моей матерью, - а потом одну своего собственного сочинения.

В этот раз меня слушали с полным вниманием и даже восторгом. А потом я, поклонившись, предложил рассказать какую-нибудь легенду. Это вызвало хор одобрительных возгласов.

И я, на свой страх и риск, завел рассказ о Египте и о правлении царя Сети, о его великих храмах и подземном городе мертвых. Я сопровождал свои слова скачущей, гипнотизирующей мелодией, которой научился у египетских лютнистов. Мне внимали все, на меня смотрели все: и мне показалось, что чернобородый и черноглазый гость, похожий на перса, особенно ко мне приглядывается…

Потом меня долго хвалили, поили вином, просили еще; вино я только пригубил, но напился воды и продолжил ублажать публику. Песни я чередовал с рассказами - и, наконец, увидел, что хозяин подает мне знаки со стороны дверей.

Я поклонился всем и пошел к выходу, как будто на зов Каллиста. Хотя я уже выдохся и даже пошатывался от усталости.

У дверей Каллист схватил меня за плечо и прошептал:

- Иди отдохни, мальчик, я их займу!

Это было как нельзя кстати. Я прошел в свою комнату и упал в кресло, мокрый от пота и в полном изнеможении.

А потом я начал гадать - будут мне платить за это выступление или нет; или я еще слишком зелен?.. Или музыкантам на пирах принято платить в другой форме, нежели на улице?

Наконец гости, по-видимому, разошлись. Я уже задремал в своем кресле - но вскинулся, услышав шаги хозяина.

Тот улыбался, остановившись напротив меня.

- Поздравляю тебя, Питфей Гефестион. Ты имел большой успех… меня наперебой спрашивали, где я нашел такого чаровника, но я, конечно, тебя не выдал.

Каллист посмеялся.

- А вот это тебе подарок - от одного моего знатного гостя. Он просил не говорить тебе своего имени.

Сердце мое стукнуло: Каллист протягивал мне золотой кубок.

Я взял драгоценный дар, и руки опустились под его холодной тяжестью. Я догадывался, кто этот господин, пожелавший остаться неизвестным…

Но, несомненно, я имел первый успех, и большой успех.

* Хозяин (дома, раба).

* Один из великих лирических поэтов Эллады, родом из Беотии.

========== Глава 16 ==========

На другой день я проснулся поздно – меня никто не будил. Я весьма устыдился, и особенно того, что остался под кровом Каллиста, когда наша договоренность была уже исполнена… Но куда бы я пошел посреди ночи?

Наверняка сам хозяин еще спал. Пожилым людям надо отсыпаться после попоек. А может, там началось и что похуже, когда я ушел! Ведь я не знал, каких еще искусников позвали на пиршество к богатею Каллисту, кроме меня!

Праздники в нашем доме всегда были так благопристойны, несмотря на то, что хозяйкой на них была гетера, - а может, именно поэтому…

Рядом с моей постелью на табурете стоял умывальный таз с водой, в которой плавали лепестки гиацинтов. Я умылся, отряхиваясь от кудрявых лепестков, налипавших на руки. Потом сел обратно на кровать и начал смотреть на массивный золотой кубок, с узором из розеток по краю: ночью его так никуда и не унесли, и было похоже, что мне его оставят. Сколько могла стоить подобная работа?..

И чего хотел добиться господин, похожий на перса, делая мне такой подарок – за одно лишь выступление? Я был уже не так наивен. Конечно, этот человек желал показать, что денег он не считает; а может, и предупредить меня, что в чем-то меня заподозрил…

Мне стало сильно не по себе. Я не имел понятия, какие связи были у Каллиста десять лет назад, - да и тогда, когда мать принимала его у нас в доме, - но теперь он, скорее всего, спутался с персами. Дарий и его присные многих прикармливали на тех землях, которые еще не принадлежали Персии: даже не с целью шпионажа, а чтобы повсюду иметь своих людей.

Но только я начал задумываться о том, чтобы потихоньку улизнуть отсюда, бросив слишком дорогой дар, как в комнату вошел сам Каллист.

Хозяин радушно улыбнулся мне: голова у него, похоже, гудела с похмелья, лицо опухло, но он уже совершил туалет и оделся в хитон снежной белизны и такой же гиматий. Ну точно собрался выступать в совете!

Каллист сел напротив меня, едва я вскочил. Он сделал мне знак сесть обратно.

Некоторое время мы молчали, - и, несомненно, оба скрывали наши подлинные мысли. А потом хозяин произнес:

- Ну, и куда ты подашься теперь, Питфей?

Я растерялся. Уйдя из семьи, я стал совершенно одинок! Я даже не мог обратиться ни к кому из тех, кого привечала мать, - потому что не желал бросать тень на моих родителей.

- Я не знаю, господин, - честно ответил я.

Каллист усмехнулся, пригладив пышную светлую бороду: он и сам понимал, что я целиком завишу от его милости.

- Как ты посмотришь на то, чтобы остаться у меня? Дом у меня большой, свободных комнат много… несколько комнат для прислуги пустуют. Мои стражники спят все вместе в караульной.